Стихотворения и поэмы

У дверей на шнурке деревянный висит молоток,Разноцветные стекла окошечек —                                                  как в Амстердаме,Пук — лечебных растений, постель головой                                                                на востокИ на полках — пузатые черные книги рядами.На дубовой конторке белеет                                                 раскрытый талмуд:Умились, Цукерман: это —                                        книга господнего гнева!Только мудрым, которые справа налево                                                                поймут, —Все, что будет с землей, тут написано                                                        справа налево.Господин Цукерман зацепляет за уши очки:Надо сделаться набожным,                                           будучи зятем раввина.Он по-древнееврейски читает четыре строки(Был и он в ешиботе, но перезабыл                                                              половину):«А из племени обреченногоНе оставлю я в той стране

Ни ребенка, ни заключенного,Ни молящегося к стене…».Появляется Немзер. Он желт, словно принял                                                                    хинин,Он в зеленом набрюшнике,                               в туфлях, и заспан немножко.И, как солнце за месяцем, в комнату следом                                                                     за нимВходит рыжая девушка с черной лоснящейся                                                                    кошкой.«Добрый день, Цукерман! — Восковая раввина                                                                     рукаВ синих жилках склероза. — Увы!                                             Молодежь — это кони:Дни и ночи в бегах. Позабыли меня, старика,Так хоть вспомнили б Соню.                       За вами скучает бедняжечка Соня».«Рабби! Вашу семью позабыть?                                                 Ни за что! Никогда!У меня, понимаете, целая бочка событий:Взбунтовались сапожники.                                             Я их в полицию сдал,Но кожевникам Леккерт помог у конвоя

                                                                 отбить их.Босяка задержали. Его губернатор сослалПод надзор полицейский на год                                            прохладиться немного.Что вы. Соня, спросили? В Сибирь? —                                                   в Екатеринослав!..Ничего нет паскудней еврея, забывшего бога!Соня! Как вы живете?                                    Я помню лишь вас и дела!Я купил вам по случаю на два рубля                                                                шоколада».Но, засохшие крошки сметая рукой со стола,Соня смотрит презрительно и отвечает:                                                                 «Не надо».«Боже мой! Почему? Два рубля на такую                                                                        звездуМне истратить не жалко!..                                Но, рабби, о чем она плачет?»«Не люблю шоколада и замуж за вас                                                                  не пойду».«Соня! Что это значит?»«Да, дочь моя, что это значит?

Слушай, вздорная женщина…»Голубь воркует в саду,Соня бросила голубю черствые черные крошки,Соня топнула ножкой:                                «Довольно, отец. Не пойду!».И ушла, по пути подхватив свою черную кошку.Цукерман вытирает платочком на темени пот.Немзер грустно молчит, у обоих сконфужены                                                                        лица.«Рабби, я вас прошу: убедите ее…»                                                             «Не пойдет.В книгах сказано: «Женщина —                                             бешенная кобылица».«Рабби! Этот скандал ударяет меня по делам.Этот брак не секрет.                                    Вы меня разоряете, рабби!Я снабжался заказами под уважение к вам,Мне товары  давали в кредит,                                             а теперь меня грабят!Но имейте в виду:                                 я на вас предъявлю векселя!Я ли не был вам сыном?                                     А мне наступают на лапу!»

И, буквально до точки кипенья себя распаля,Господин Цукерман возмущенно берется                                                                    за шляпу.Двойра толще, чем Соня, она уступает сестре,Но хозяйка вполне и родит вам наследника                                                                         скоро.Двойра будет супругу верна                                                   и на сметном одре.Это смирная девушка, кроткая девушка…                                                                    Двойра!Часто думаешь — двойка, а вытянешь прямо                                                                          туза!Что такое женитьба?                                 Ведь это гаданье на картах…»Цукерману невеста покорно взглянула в глазаИ старательно вытерла толстые пальцы                                                                    о фартук.Господин Цукерман деловито глядит                                                                  на сестру,На могучие плечи и на затрапезное платье,Дело выше всего! Он сердито роняет: «Беру.Вот вам ваш шоколад.                                    Вы умеете жарить оладьи?»