Стихотворения и поэмы

Жила в том городе однаДалеко славимая дева,Но, страстных помыслов полна,Не чая божеского гнева,Она бежала строгих дум,Любила грешное веселье,Любила жизни блеск и шум,Пиров разгульное похмелье;Своей роскошной красотыДары свободно расточала;Но не корыстные мечты,Не звон блестящего металлаЕе пленял; казалось, мглаЕй душу странная одела:Любить иначе не могла,Иначе жизнь не разумела.Она дала себя вестиЕй непонятному влеченьюИ шла по грешному пути

От наслажденья к наслажденью;Но под личиной красотыКоварных мыслей не хранилось,И в сердце злобы не таилось,А было много теплоты!

II

А как чудесно хорошаБыла Египетская дева,Когда она, едва дыша,Под звуки древнего напева,Тимпан вертя над головойИ станом косвенно склоняясь,Кружилась резвою ногой,Огнем веселья разгораясь!Или когда, закинув вдругНазад с тимпаном обе руки,Под ускоряемые звукиНеслась, неслась она вокруг;И очи вспыхивали ярче,И, страстным пурпуром облит,

Тогда роскошнее и жарчеБыл смуглый цвет ее ланит!По воле ветра воздымалисьОдежды легкие ее,Движеньем быстрым обвевалисьИль развивались вкруг нее,Широкой складкою носились.И густо черные власыЕе подобранной косыВолной по воздуху ложились!Но девы царственная властьНеотразимо познавалась,Когда томительная страстьВ ее чертах не отражалась,Когда лишь просто весела,Не в вихре шумных упоений,Она пленительна былаПрелестной тихостью движений;Когда на берегу морском

От всех подруг сидела тайноИли задумалась случайно,Сама не ведая о чем:Быть может, на душу укораЕй чувство смутное легло...И низко, низко пали взоры,Склонилось грустное чело...Но, будто ночью блеск зарницы,Так озарялась красота,Когда подымутся ресницы,Смеются тихие уста!

III

Зато пред этим многогласным,Пред этим взором молодым,То нежным и глубоко ясным,То упоительно живым,Могучей силы впечатленьяНикто досель не избегал,Но, весь исполненный смятенья,Как очарованный стоял!

Недобрый слух о ней носился,Был явен всем ее порок,Но ей никто бы не решилсяТяжелый высказать упрек!Нет, гибли все стезею зыбкойСуровой твердости мечтыПеред чарующей улыбкой,Пред этой бездной красоты!И не один из темных келий,Забывши стыд и божий страх,За нею в бешенстве веселийБежал взволнованный монах!И Гностик был АлександрийскийНевольным трепетом объят,Когда, убравшися в нубийскийПростой и легкий свой наряд,Она пред Гностиком стоялаС огнем губительных очейИ строгий довод разрушалаВнезапной резвостью речей!

IV