Стихотворения и поэмы

Стирка белья

В стороне от шоссейной дороги,В городишке из хаток и лип,Хорошо постоять на порогеИ послушать колодезный скрип.Здесь, среди голубей и голубок,Меж амбаров и мусорных куч,Бьются по ветру тысячи юбок,Шароваров, рубах и онуч.Отдыхая от потного телаДомотканой основой холста,Здесь с монгольского ига виселаЭтих русских одежд пестрота.И виднелись на ней отпечаткиЧеловеческих выпуклых тел,Повторяя в живом беспорядке,

Кто и как в них лежал и сидел.Я сегодня в сообществе прачек,Благодетельниц здешних мужей.Эти люди не давят лежачихИ голодных не гонят взашей.Натрудив вековые мозоли,Побелевшие в мыльной воде,Здесь не думают о хлебосолье,Но зато не бросают в беде.Благо тем, кто смятенную душуЗдесь омоет до самого дна,Чтобы вновь из корыта на сушуАфродитою вышла она!

1957

Летний вечер

Вечерний день томителен и ласков.Стада коров, качающих бока,

В сопровожденье маленьких подпасковПо берегам идут издалека.Река, переливаясь под обрывом,Все так же привлекательна на вид,И небо в сочетании счастливом,Обняв ее, ликует и горит.Из облаков изваянные розыСвиваются, волнуются и вдруг,Меняя очертания и позы,Уносятся на запад и на юг.И влага, зацелованная ими,Как девушка в вечернем полусне,Едва колеблет волнами своими,Еще не упоенными вполне.Она еще как будто негодуетИ слабо отстраняется, но ей

Уже сквозь сон предчувствие рисуетВосторг и пламя августовских дней.

1957

Гомборский лес

В Гомборском лесу на границе КахетиРаскинулась осень. Какой бутафорУстроил такие поминки о летеИ киноварь с охрой на листья растер?Меж кленом и буком ютился шиповник,Был клен в озаренье и в зареве бук,И каждый из них оказался виновникМоих откровений, восторгов и мук.В кизиловой чаще кровавые жилыТопорщил кустарник. За чащей вдалиРядами стояли дубы-старожилыИ тоже к себе, как умели, влекли.Здесь осень сумела такие пассажи

Наляпать из охры, огня и белил,Что дуб бушевал, как Рембрандт в Эрмитаже,А клен, как Мурильо, на крыльях парил.Я лег на поляне, украшенной дубом,Я весь растворился в пыланье огня.Подобно бесчисленным арфам и трубам,Кусты расступились и скрыли меня.Я сделался нервной системой растений,Я стал размышлением каменных скалИ опыт осенних моих наблюденийОтдать человечеству вновь пожелал.С тех пор мне собратьями сделались горы,И нет мне покоя, когда на трубеПоют в сентябре золотые Гомборы,И гонят в просторы, и манят к себе.

1957

Сентябрь