Стихотворения. Избранная проза

Как-то при посещении лежавшего без сознания брата (разрешение видеться с тяжело больным подпоручиком у полковника вымолила Анна Нертовская), Николай Нертовский случайно зашел в комнату умиравшего Брауна. Последний был до того похож на Евгения Нертовского, что в первые минуты адьютант Двинской крепости не мог опомниться.

Придя в себя, адьютант прерывающимся голосом спросил доктора Б.:

– Есть ли надежда на выздоровление Брауна?

– Никакой, – ответил доктор. – Браун умрет через несколько дней.

Это перст Божий! – прошептал Николай Нертовский, до боли крепко сжимая руку доктора.

В голове адъютанта не мог не возникнуть план спасения брата путем замены его Брауном. Умный доктор сразу же прочел эту мысль на расстроенном лице Николая Владимировича. Связанный с Нертовскими многолетней дружбой, зная Евгения с пеленок, старик решил рискнуть своей головой, но спасти молодого офицера.

Заручившись ценным содействием доброго доктора, Николай Владимирович принялся за детальную разработку плана спасения брата. Совершить столь рискованную операцию обмена Евгения Нертовского на безнадежно больного Брауна без подкупа госпитальных служителей не представлялось возможным. А денег не было. Семья Нертовских не обладала средствами.

В поисках выхода Николай Владимирович обратился за помощью к известному всему гарнизону еврею Вайнтраубу, жившему в предместиях Двинска. Вайнтрауб, по профессии медник и золотых дел мастер, часто ссужал офицеров небольшими суммами взаймы.

Поздно ночью Нертовский приехал к меднику. Узнав, в чем дело (предварительно Нертовский попросил дать торжественную клятву в молчании, что старик и исполнил, принеся присягу в молитвенном одеянии), Вайтрауб, выслав из комнаты 13-летнюю дочь Лию – героиню будущего романа, – согласился достать непомерно высокую для него сумму в 4000 рублей в Риге, куда и отправился на следующий день.

План спасения подпоручика удавался блестяще. Лазаретный фельдшер и два солдата-служителя согласились помочь в опасном предприятии, получив очень высокую по тем временам сумму. Было решено произвести обмен больных во время купания Евгения Нертовского в ванне.

Уже назначали день и час обмена, когда неожиданно на пути к успешному завершению дела встало новое препятствие.

Денщик подпоручика Нертовского обратил внимание адъютанта и доктора Б. на маленькую золотую серьгу в ухе Брауна. Такие серьги носили в те времена все шкипера, а Браун с детства готовился в моряки, почему его отец, сам моряк, предусмотрительно вдел сыну в ухо серьгу при поступлении мальчика в мореходные классы. В первый же день прибытия Брауна в лазарет комендант крепости обратил особое внимание на это странное украшение и долго расспрашивал Брауна о значении серьги.

Серьга была наглухо запаяна. Никто из лазаретных служителей не брался вынуть ее из уха Брауна и вставить в ухо Нертовского. Несчастный брат молодого декабриста опять обратился к Вайнтраубу, как опытному золотых дел мастеру.

Он долго не соглашался, но в конце концов удалось упросить Вайнтрауба. Помогла ему в

этом и Лия, которую вся эта таинственная история очень занимала.

Настала намеченная для «операции» суббота. Вечером доктор Б. дал Брауну, вот-вот готовому отойти в иной мир, слабое наркотическое средство, от которого тот впал в бессознательное состояние. Фельдшер провел Вайнтрауба незаметно в комнату Брауна. Опытный старик быстро подпилил штифтик серьги и вынул колечко из уха.

Покончив с этим делом, подкупленные солдаты вынесли Брауна через кладовую в ванну, а оттуда принесли Нертовского. Фельдшер проколол ему золотой иглой ухо, и Вайнтрауб так же быстро продел и закрепил серьгу…

Государственный преступник Нертовский был спасен…

Браун протянул еще неделю. На нетерпеливые запросы начальства относительно состояния здоровья подпоручика Нертовского, доктор стал понемногу подготовлять коменданта и полковника из Петербурга к неблагоприятному исходу. Чтобы не возбудить подозрений, Анна и Николай Нертовские продолжали навещать мнимого брата и задавать ему, в присутствии караульного, вопросы… Ответов не было, ибо больной уже утратил способность говорить.

Наступила агония. Доктор Б. пригласил к умирающему Брауну, мнимому Нертовскому, все начальство с комендантом во главе, а так же и двух остальных военных врачей.

Командированный правительством полковник, удостоившись в смерти государственного преступника Нертовского, составил соответствующий акт, который тотчас же был послан с курьером в Петербург.

На похоронах «государственного преступника» комендант Двинской крепости выразил Николаю Нертовскому соболезнование, прибавив при этом, что смерть несчастного была лучшим исходом всей этой трагической истории.

* * *

Чудесное избавление Евгения Нертовского от виселицы требовало основательной подготовки его к новой роли. Выздоравливающий подпоручик целыми днями изучал переданную ему старшим братом тетрадку, в которой была записана вся родословня Ивана Брауна и весь его военный стаж. Подпоручик вызубрил содержание тетрадки наизусть и вдобавок постоянно упражнялся в копировании почерка покойного.