Стихотворения Катулла в переводе А. А. Фета

В спальной стоит одиноко, покрытое злой паутиной.

48

Поэт обещает отдарить друга благоуханным елеем, полученным из уборной прелестной женщины. Самый елей он называет Амуром.

49

Стихотворение это, вероятно, написано в 56 или 54 году до Р. Х. в день праздника Сатурналий (XIV. Кал. Ян.), по случаю шуточного подарка со стороны друга нашего поэта, даровитого оратора и поэта К. Лициния Мацера Кальва (к которому написаны 50 и 96 и упоминается 53). Подарок состоял в собрании стихов плохих стихотворцев, на каковой подарок Катулл угрожает отвечать тем же.

50

Лициний в качестве оратора обвинял претора П. Ватиния в насилиях и злоупотреблениях. Трудно определить, про чью злобу тут говорится, про ненависть ли Лициния и Катулла к преступному Ватинию, или же про злобу последнего к своему обвинителю, хотя последнее вероятнее.

51

«Есть люди (говорит Светоний), которые различают поэта от писателя (a litteratore), как греки — грамматика от грамотея». Такой незлобивый и неизвестный литератор как Сулла, мог придумать угодить Лицинию собранием новых стихотворений, пошлости которых он и не разобрал.

52

Стихоплетов, подобных Цэзию и Аквину.

53

Про Суффена говорится в 22.

54

Отрывок этот очевидно от стихотворного предисловия к новому собранию стихотворений, быть может, начинавшемуся с 16-го.

55

Фурий и Аврелий (смот. 11, 14) называли стихотворения Катулла изнеженными, а его самого бесстыдным. Когда это дошло до ушей поэта, он беззастенчиво накинулся на них, стараясь доказать разницу между характером поэта как человека и как художника.

56

Принимая слово Колония за имя собственное, можно предположить, что это нынешний городок Колонья недалеко от Вероны. Капризная и забавная шутка по поводу хорошенькой жены провинциального горожанина.

57

Конечно, жители Колонии были бы не прочь повеселиться и в праздники при жертвоприношениях, даже поплясать на длинном и прочном мосту, тогда как у них только дрянной мостишка, могущий при подобных веселостях свалиться в глубину болота.

58

Жрецы Марса, салийцы, первого марта исполняли характерную пляску в честь своего божества. Катулл только желает гражданам моста такого прочного, что на нем могли бы плясать и салийцы, о которых вне Рима не может быть и речи.

59

За такое благожелание со своей стороны Катулл выражает Колонии свое, именно: столкнуть с моста в болото беспечного мужа молодой красавицы.

60

Помня, как в былое время на охоте раздавался в лесу голос нашего товарища, обращавшийся к охотнику Литвину: «Макаренко, дурак несоленый!» Мы решили insulsissimus est homo перевести словом несоленейший, которое, по нашему мнению, здесь вполне равносильно латинскому.

61

Гроздь самый черный — самый сладкий, а потому соблазнительный.

62

От 18–20 пропущены в тексте Ризе, которого мы держались, как вставки псевдовиргилиевых стихотворений, а 21 мы обошли, подобно некоторым другим, на объясненных в предисловии основаниях.

63

О Варе смот. 10, 1.

64

Неизвестный нам Суффен в качестве плохого стихотворца упоминается в 14, 19.

65

Подчистками мы перевели in palimpsestos, во избежание иностранного слова, так как палимпсест есть пергамент, с которого счищены прежние письма и начертаны новые.

66

Половины перекидного мешка, находящегося у нас за спиной.

67

О Фурии смот. 11, 14. Этот попрошайка уже давно (смот. 26) приставал к Катуллу, прося дать взаймы, а, быть может, и подарить сто тысяч сестерций, и, ссылаясь на свою бедность, описывал ее в самых резких чертах.

Когда Фурий не остановился перед игривым отказом Катулла (26), ссылавшегося на собственное безденежье, поэт бесцеремонно отделал его в настоящем стихотворении, изобразив бедность Фурия в преувеличенном и смешном виде.

68

У Фурия, зиму и лето проводящего на улице под открытым небом, не может быть ни клопов, ни пауков, ни очага.

69

Под сотней сестерций у римлян подразумевалось сто тысяч сестерций, по-нашему около шести тысяч рублей.

70

Знатный род Ювенциев вышел около 380 года до P. X. из Тускулума, и упоминаемый здесь Ювенций был без сомнения, в свою очередь богатый и утонченный молодой человек.

71

Фригийский царь Мидас своим прикосновением все превращал в золото.

72

Все тому же нищему, но, по-видимому, изящно-вкрадчивому Фурию.

73

Поэт очевидно играет стихом, которым очерчивается характернейшая сторона Фурия.

74

Изнеженного и распущенного Фалла Катулл, обозвав распутным, сравнивает со всем нежным и мягким: кроликовым и гусиным пухом, мякотью уха и даже плесенью, что не мешает Фаллу.

75

Подобно буре, устремляться на чужое добро. Но в какое время — это должно было разъясниться в следующем стихе, совершенно испорченном.

Cum luna balnearious ostendit oscitantes согласно чему мы и перевели этот стих в том смысле, что пока усталые банщики зевают при луне, Фалл крадет вещи у купающихся. Но зная, что римляне по захождении солнца уже садились за ужин, а мыться после пищи считалось не только вредным, но даже предосудительным, оставляем такое чтение стиха на ответственности Ризе.