Стихотворения. Книга стихов

Мне сегодня плохо. Милый, не семь же лет —Полувальсом — по бедам, как по воде!Да, не нашей породе — знаю — себя жалеть,Но сегодня никто не увидит,Не вспомнит — гдеУлыбаюсь, держусь и в письмах шутки шучу.Мне сегодня плохо: отпустите меняИз бессмертия! Пятый угол ищу!У Владимира колокола звонят —Не по мне, и не разобрать, по ком!Я не слышу, я уже далеко.И по ком в телефон кричат и не спят ночей,И по ком окаянный взгляд — знаю, знаю чей —Плавит хор свечей и олифы лоск,Богородицу доводя до слёз:— Заступись!

А куда ей, бедной, с дитём —За других? Своего не сберечь: растёт!И, беспомощная, плачет — а что ещё?— Опусти глаза, не мучь! Горячо!Ну не плачь, голубка, всё, он сейчас уйдёт,И твои ожоги сбрызнут святой водой,И твои печали залечат колокола...Ну, уж ведь легче? Это он не со зла.Он не будет больше, я напишу: не смей!Мне совсем не плохо!И — рожицу на письме.1983 ЖХ-385/3-4, Мордовия

«По хлебам России бродил довоенный ветер...»

По хлебам России бродил довоенный ветер,А смешной гимназист, влюблённый во всё на свете,Изводивший свечи над картами Магеллана,

Подрастал тем временем. Всё по плануШло, не так ли, Господи? Под холодным небомБредил всеми землями, путая быль и небыль.— Апельсинные рощи Сорренто, —шептал и слушал,Как чужие слова застилают печалью душу.— Варвары спустились в долину, —Он твердил по латыни,И рвалось, как из плена, сердце к этой долине.А когда уездный город Изюм занесло снегами,Он читал, как рабыни, давя виноград ногами,Танцевали над чаном под хохот медных браслетов,И от этого сохло горло,

как прошлым летом.Со стены улыбался прадед в литых лосинах,Бесконечно юный, но потускневший сильно.Застеклённый декабрь стоял, как часы в столовой,И смотрел, и ждал, не говоря ни слова.А потом весна-замарашка в мокрых чулках —Тормошила, смеясь, и впадинку у вискаЦеловала — и мальчик немел от её насмешек.Все уроки — кубарем! Все законы — смешаны!Он сбегал посмотреть ледоход, и ветер апреляВыдувал облака соломинкой. Марк АврелийЖдал с античным терпеньем,

открыт на той же странице.Продавали мочёные яблоки. Стыли птицыВ синеглазой бездне, выше колоколов!И для этой печали уже не хватало слов.И рука отчизны касалась его волос...Он как раз дорос до присяги, когда началось.Он погиб, как мечтал, в бою, защищая знамя.Нам бы знать — за что нас так, Боже?А мы не знаем.1983 ЖХ-385/3-4, Мордовия

Вне лимита

«Есть у нашей совести два оттенка...»