Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга.

Летим же! Дай тебя густоюСвоей вуалью обовью.Одену вечной красотоюЯ душу чистую твою.

Они целуют его, делают ему знак следовать за ними и исчезают в воздухе.

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

Гиппий (спит). Дафна.

Дафна (вошла через внутреннюю дверь)

Наутро, скрыв лицо и повязавши поясВ обитель дальнюю навеки я укроюсь,У старца с пастырской священною клюкой,И в грудь холодную Христос прольет покой.От жизни заживо похищена я, боже,Но попрощаюсь с тем, что мне всего дороже.Всех сон заворожил, всесильный чародей.Трепещущей рукой я в тайне от людейНа буксовый засов нажала торопливо,Девичью комнату оставила пугливо.Прощайте, небеса, земля и лес! И ты,Наш милый, старый дом, где некогда цветыВенчали головы при пении и смехе!

О дверь, открытая прохожим без помехи,И ты, из дерева лимонного Гермес,Храните робкий шаг, пока он не исчез.Покой, где славили, смеясь, мое рожденье,И столб у очага, хранящий измереньяОтца, счастливого отметить каждый годЗарубкой новою, как дочь его растет!Ты, пол сверкающий и в праздник надушенный,Где часто-часто я с головкой наклоненнойЗа пленником моим, лазоревым жуком,Подолгу ползала, взнуздав его шнурком,Где ивовые я переплетала веткиИ для кузнечика устраивала клетки.Светильня чуткая, прости в последний раз!

(Открывает наружную дверь.)

Не просыпайтесь, псы, ведь я любила вас.Носила воду вам, кормила пирогами, —Не лайте же, вскочив и зло сверкнув зубами,Звеня ошейником, не будоражьте мрак,Когда, привычный вам, прошелестит мой шаг.Хочу я далеко, за водяною мглою,Наслушаться листвы, шумящей над скалою.И в благосклонной тьме стыдливою стопой,Развеяв волосы, душистою тропойТуда хочу бежать сквозь миртовые стены,Где нимфы властвуют над влагою священной.Наслушаться хочу я у прохладных вод,Как флейта тростника тоскует и поет.У падуба найду и холмик мой укромный, —

Его омыла ночь своей прохладой темной.Нет, я схожу с ума! Напрасно я зовуК себе ручей родной, любимую листву!

Гиппий (просыпаясь)

Ты, Артемида! Ты, в златом венце царица!Чей голос там дрожит, тоскует и томится?Для ваших голосов он эхом быть бы мог.Луна свой бледный свет бросает на порог, —И вижу наяву: плывет подруга мимоБесшумным призраком, но он живой, любимый.То не бесплотная и зыбкая мечта.Нет, то она сама, в ней нега разлита!

(Он подымается и протягивает руки.)