Стихотворения. Поэмы

— Мой дед родной — Мирон Фролов —Нас, молодых, бодрей.Шестнадцать пережил поповИ четырех царей.Мы, как подлесок, все под нимРосли один перед другим.И, приподнявшись от земли,Все кланялись ему.И шли в заводы, в шахты шли,В солдаты и в тюрьму.Шли, заполняли белый свет —Жить не при чем в семье.Брели, — и где нас только нет,Фроловых, на земле!Живут в Москве, и под Москвой,В Сибири от годов.Есть машинист, есть летчик свой,Профессор есть Фролов.Есть агроном, есть командир,Писатель даже есть один.И все — один перед другим, —Хоть на меня смотри,Росли под дедом под своим,В него — богатыри.Шесть ран принес с гражданской я,Шесть дырок, друг родной.Когда б силенка не моя, —Хватило бы одной.По всем законам — инвалид,Не плуг бы мне — костыль…А после здесь уж был я бит,Добро, что богатырь.

Делил луга, взимал налогИ землю нарезал.И свято линию берег,Что Ленин указал.Записки мне тогда под дверьПодсовывал Грачев:«Земли себе сажень отмерьИ доски заготовь».Фроловы были силачи,Грачевы были богачи.Грачевы — в лавку торговать,Фроловы — сваи загонять.Грачевы — сало под замок,Фроловы — зубы на полок.Мой враг до гроба и палач,Вот в этот день и час,Где ты на свете, Степка Грач,И весь твой подлый класс?!И в смертный срок мой вспомню я,Как к милости твоейПросить ходила мать мояКартошек для детей;Как побирушкой робко шлаПо дворне по твоей,Полкан Иванычем звалаСобаку у дверей…Да я и не про то теперь…За землю мстил Грачев.Земли, так и писал, отмерьИ доски заготовь.Подстерегли меня ониВ ночь под успеньев день —Грачевы, целый взвод родни

Из разных деревень.Жилье далеко в стороне,Ночь, ветки — по глазам.И только палочка при мне, —Для сына вырезал.И первый крикнул Степка Грач:— Стой тут. И — руки вверх!Не лезь в карман, не будь горяч, —Засох твой револьвер.Сдавай бумаги, говорят,Давай, отчитывайся, брат!Стою. А все они с дубьем,Я против банды слаб.Ну, шли б втроем, ну, вчетвером,Ну, впятером хотя б…Лощинка, лес стоит немой,Тишь-тишина вокруг.Кричать? — Кричать характер мойНе позволяет, друг.А тени сходятся тесней,Минута настает.И тех, которые пьяней,Пускают наперед.Троих я сбил. А сзади — раз!И полетел картуз…И только помню, как сейчас,За голову держусь.Лежу лицом в сырой траве,И звон далекий в голове.И Грач толкает сыновей:— Скорей! Грех, господи… Скорей!..Да помню, точно сквозь туман,

Прощался я: «Сынок!..Прости, что палочку сломал,Подарок не сберег.Прощай, сынок. Расти большой.Живи, сынок, учись,И стой, родной, как батька твой,За нашу власть и жизнь!..»Потом с полночи до утраЯ полз домой, как мог.От той лощинки до двораКровавый след волок.К крыльцу отцовскому приполз,И не забуду я,Как старый наш фроловский песЗалаял на меня!Хочу позвать: «Валет! Валет!..»Не слушается рот.…Ты говоришь, на сколько летТакая жизнь пойдет?..Так вот даю тебе ответОткрытый и сердечный:Сначала только на пять лет.— А там?..— А там — на десять лет.— А там?..— А там — на двадцать лет.— А там?..— А там — навечно.— И это твердо, значит?— Да.— Навечно, значит?— Навсегда!..Эх, друг родной, сказать любя,

Без толку носит черт тебя!..Да я б на месте на твоем,Товарищ Моргунок, —Да отпусти меня райком —Я б целый свет прошел пешком,По всей Европе прямиком,Прополз бы я, проник тайком,Без тропок и дорог.И правду всю рабочий классС моих узнал бы слов:Какая жизнь теперь у нас,Как я живу, Фролов.И где б не мог сказать речей,Я стал бы песню петь:«Душите, братья, палачей,Довольно вам терпеть!»И шел бы я, и делал яВеликие дела.И эта проповедь мояЛюдей бы в бой вела.И если будет сужденоНа баррикадах пасть,В какой земле — мне все равно, —За нашу б только власть.И где б я, мертвый, ни лежал,Товарищ Моргунок,Родному сыну завещал:Иди вперед, сынок.Иди, сынок. Расти большой.Живи, сынок, учись.И стой, родной, как батька твой,За нашу власть и жизнь!