Совсем светло. ПозавтракатьМужьям хозяйки вынесли:Ватрушки с творогом,Гусятина (прогнали тутГусей, три затомилися,Мужик их нес под мышкою:«Продай! помрут до городу!»Купили ни за что).Как пьет мужик, толкованоНемало, а не всякомуИзвестно, как он ест.Жаднее на говядину,Чем на вино, бросается;Был тут непьющий каменщик,Так опьянел с гусятины.На что твое вино!Чу! слышен крик: «Кто едет-то!Кто едет-то!» НаклюнулосьЕще подспорье шумномуВеселью вахлаков.Воз с сеном приближается,Высоко на возуСидит солдат Овсянников,Верст на двадцать в окружностиЗнакомый мужикам.И рядом с ним Устиньюшка,Сироточка-племянница,Поддержка старика.Райком кормился дедушка{222},Москву да Кремль показывал,Вдруг инструмент испортился,А капиталу нет!Три желтенькие ложечкиКупил — так не приходятсяЗаученные натвердоПрисловья к новой музыке,Народа не смешат!Хитер солдат! по времениСлова придумал новые,И ложки в ход пошли.Обрадовались старому:«Здорово, дедко! спрыгни-ка,Да выпей с нами рюмочку,Да в ложечки ударь!»— Забраться-то забрался я,А как сойду, не ведаю:Ведет! — «Небось до городаОпять за полной пенцией?Да город-то сгорел!»— Сгорел? И поделом ему!Сгорел? Так я до Питера!Там все мои товарищиГуляют с полной пенцией,Там — дело разберут!«Чай, по чугунке тронешься?»Служивый посвистал:— Недолго послужила тыНароду православному,Чугунка бусурманская!Была ты нам люба,Как от Москвы до ПитераВозили за три рублика,А коли семь-то рубликовПлатить, так черт с тобой!{223}— А ты ударь-ка в ложечки, —Сказал солдату староста. —Народу подгулявшегоПокуда тут достаточно,Авось дела поправятся.Орудуй живо, Клим!(Влас Клима недолюбливал,А чуть делишко трудное,Тотчас к нему: «Орудуй, Клим!»А Клим тому и рад.)Спустили с возу дедушку.Солдат был хрупок на ноги,Высок и тощ до крайности,На нем сюртук с медалямиВисел, как на шесте.Нельзя сказать, чтоб доброеЛицо имел, особенноКогда сводило старого —Черт чертом! Рот ощерится,Глаза — что угольки!Солдат ударил в ложечки,Что было вплоть до берегуНароду — все сбегается.Ударил — и запел: