Стихотворения. Поэмы. Пьесы

Профессор.(переходя от врача к врачу, говорит). (Первому.) Ток включить по моему сигналу. (Второму.) Доведите теплоту до 36,4 — пятнадцать секунд каждая десятая. (Третьему.) Подушки кислорода наготове? (Четвертому.) Воду выпускать постепенно, заменяя лед воздушным давлением. (Пятому.) Крышку открыть сразу. (Шестому.) Наблюдать в зеркало стадии оживления.

Врачи наклоняют головы в знак ясности и расходятся по своим местам.

Начинаем!

Включается ток, вглядываются в температуру. Каплет вода. У маленькой правой стенки с зеркалом впившийся доктор.

6-й врач. Появляется естественная окраска!

Пауза.

Освобожден ото льда!

Пауза.

Грудь вибрирует!

Пауза.

(Испуганно.) Профессор, обратите внимание на неестественную порывистость…

Профессор(подходит, вглядывается, успокоительно). Движения нормальные, чешется, — очевидно, оживают присущие подобным индивидуумам паразиты.

6-й врач

.

Профессор, непонятная вещь: движением левой руки отделяется от тела…

Профессор(вглядывается). Он сросся с музыкой, они называли это «чуткой душой». В древности жили Страдивариус и Уткин^{350}. Страдивариус делал скрипки, а это делал Уткин, и называлось это гитарой.

Профессор оглядывает термометр и аппарат, регистрирующий давление крови.

1-й врач. 36,1.

2-й врач. Пульс 68.

6-й врач. Дыхание выравнено.

Профессор. По местам!

Врачи отходят от ящика. Крышка мгновенно откинулась, из ящика подымается взъерошенный и удивленный Присыпкин

, озирается, прижав гитару.

Присыпкин. Ну и выспался! Простите, товариши, конечно, выпимши был! Это какое отделение милиции?

Профессор. Нет, это совсем другое отделение! Это — отделение ото льда кожных покровов, которые вы отморозили…

Присыпкин. Чего? Это вы чевой-то отморозили. Еще посмотрим, кто из нас были пьяные. Вы, как спецы-доктора, всегда сами около спиртов третесь. А я себя, как личность, всегда удостоверить сумею. Документы при мне. (Выскакивает, выворачивает карманы.) 17 руб. 60 коп. при мне. В МОПР? Уплатил. в Осоавиахим? Внес. «Долой неграмотность»? Пожалуйста. Это что? Выписка из загса! (Свистнул.) Да я же вчера женился! Где вы теперь, кто вам целует пальцы? Ну и всыплют мне дома! Расписка шаферов здесь. Профсоюзный билет здесь. (Взгляд падает на календарь, трет глаза, озирается в ужасе.) 12 мая 1979 года! Это ж за сколько у меня в профсоюз не плочено! Пятьдесят лет! Справок-то, справок спросют! Губотдел! ЦК! Господи! Жена!!! Пустите! (Обжимает окружающим руки, бросается в дверь.)

За ним беспокоящаяся Березкина. Доктора окружают профессора. Шесть врачей и профессор вдумчиво моют руки.

Хором. Это что он такое руками делал? Совал и тряс, тряс и совал…

Профессор.

В древности был такой антисанитарный обычай.

Шесть врачей и профессор вдумчиво моют руки.

Присыпкин(натыкаясь на Зою). Какие вы, граждане, собственно, есть? Кто я? Где я? Не матушка ли вы Зои Березкиной будете?

Рев сирены обернул присыпкинскую голову.

Куда я попал? Куда меня попали? Что это?. Москва? Париж?? Нью-Йорк?!. Извозчик!!!

Рев автомобильных сирен.

Ни людей, ни лошадей! Автодоры, автодоры, автодоры!!! (Прижимается к двери, почесывается спиной, ищет пятерней, оборачивается, видит на белой стене переползающего с воротничка клопа.) Клоп, клопик, клопуля!!! (Перебирает гитару, поет.) Не уходи, побудь со мною… (Ловит клопа пятерней; клоп уполз.) Мы разошлись, как в море корабли… Уполз!.. Один! Но нет ответа мне, снова один я… Один!!! Извозчик, автодоры… Улица Луначарского, 17! Без вещей!!! (Хватается за голову, падает в обморок на руки выбежавшей из двери Березкиной.)

VII