Стихотворения. Поэмы. Пьесы

Я  два месяца       шатался по природе,чтоб смотреть цветы            и звезд огнишки.Таковых не видел.        Вся природа вродетелефонной книжки.Везде —     у скал,        на массивном грузеКавказа    и Крыма скалоликого,на стенах уборных,         на небе,               на пузелошади Петра Великого,от пыли дорожной         до гор,            где грозыгремят,    грома потрясав, —везде   отрывки стихов и прозы,фамилии     и адреса.«Здесь были Соня и Ваня Хайлов.Семейство ело и отдыхало».«Коля и Зина       соединили души».Стрела    и сердце        в виде груши.

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!Комсомолец Петр Парулайтис».«Мусью Гога,парикмахер из Таганрога»На кипарисе,      стоящем века,весь алфавит:         абвгдежзк.А у этого     от лазанья         талант иссяк.Превыше орлиных зон          просто и мило:                   «ИсакЛебензон».Особенно     людей        винить не будем.Таким нельзя       без фамилий и дат!Всю жизнь канцелярствовали,             привыкли люди.Они  и на скалу        глядят, как на мандат.Такому,    глядящему         за чаем            с балконца,как солнце     садится в чаще,ни восход,     ни закат,         а даже солнце —

входящее     и исходящее.Эх!  Поставь меня         часок            на место Рыкова^{213},я б  к весне      декрет железный выковал:«По фамилиям       на стволах и скалахузнать   подписавшихся малых.Каждому     в лапкидать по тряпке.За спину ведра —и марш бодро!Подписавшимся        и Колям           и Зинамсобственные имена         стирать бензином.А чтоб энергия        не пропадала даром,кстати и Ай-Петри         почистить скипидаром.А кто   до того       к подписям привык,что снова     к скале полез, —у этого

      навсегда        закрывается лик-без».Под декретом подпись          и росчерк броский —       Владимир Маяковский.

1926 Ялта, Симферополь, Гурзуф, Алупка

Разговор на одесском рейде десантных судов: «Советский Дагестан» и «Красная Абхазия»

Перья-облака,       закат расканарейте!Опускайся,     южной ночи гнет!Пара   пароходов        говорит на рейде:то один моргнет,        а то          другой моргнет.Что сигналят?       Напрягаю я            морщины лба.Красный раз…       угаснет,          и зеленый…Может быть,      любовная мольба.Может быть,      ревнует разозленный.Может, просит:        — «Красная Абхазия»!Говорит    «Советский Дагестан».Я устал,    один по морю лазая,

подойди сюда       и рядом стань. —Но в ответ     коварная         она:— Как-нибудь       один         живи и грейся.Я   теперь    по мачты влюбленав серый «Коминтерн»,          трехтрубный крейсер. — Все вы,     бабы,        трясогузки и канальи…Что ей крейсер,       дылда и пачкун? —Поскулил     и снова засигналил:— Кто-нибудь,       пришлите табачку!..Скучно здесь,      нехорошо           и мокро.Здесь   от скуки       отсыреет и броня… —Дремлет мир,      на Черноморский округсинь-слезищу       морем оброня.

1926

Не юбилейте!