Стихотворения. Поэмы

Издревле русский наш ПарнасТянуло к незнакомым странам,И больше всех лишь ты, Кавказ,Звенел загадочным туманом.Здесь Пушкин в чувственном огнеСлагал душой своей опальной:«Не пой, красавица, при мнеТы песен Грузии печальной».И Лермонтов, тоску леча,Нам рассказал про Азамата,Как он за лошадь КазбичаДавал сестру заместо злата.За грусть и желчь в своем лице

Кипенья желтых рек достоин,Он, как поэт и офицер,Был пулей друга успокоен.И Грибоедов здесь зарыт,[96]Как наша дань персидской хмари,В подножии большой горыОн спит под плач зурны и тари.А ныне я в свою безгладьПришел, не ведая причины:Родной ли прах здесь обрыдатьИль посмотреть свой час кончины!Мне все равно! Я полон думО них, ушедших и великих.

Их исцелял гортанный шумТвоих долин и речек диких.Они бежали от враговИ от друзей сюда бежали,Чтоб только слышать звон шаговДа видеть с гор глухие дали.И я от тех же зол и бедБежал, навек простясь с богемой,Зане созрел во мне поэтС большой эпическою темой.Мне мил стихов российский жар.Есть Маяковский, есть и кроме,Но он, их главный штабс-маляр,

Поет о пробках в Моссельпроме.[97]И Клюев, ладожский дьячок,[98]Его стихи как телогрейка,Но я их вслух вчера прочел —И в клетке сдохла канарейка.Других уж нечего считать,Они под хладным солнцем зреют.Бумаги даже замаратьИ то, как надо, не умеют.Прости, Кавказ, что я о нихТебе промолвил ненароком,Ты научи мой русский стихКизиловым струиться соком.

Чтоб, воротясь опять в Москву,Я мог прекраснейшей поэмойЗабыть ненужную тоскуИ не дружить вовек с богемой.И чтоб одно в моей странеЯ мог твердить в свой час прощальный:«Не пой, красавица, при мнеТы песен Грузии печальной».

1924

Баллада о двадцати шести[99]

С любовью —

прекрасному художнику

Г. Якулову