Стихотворения. Рассказы. Гора

Беды нам только кажутся бедами,

Знаю – из разорванных пут

Шутя для качелей веревки плетут.

(«Звук шагов»)

Мудростью и тонкой лиричностью веет от слов Тагора о грядущем поэте, чей приход Тагор встречает со спокойной уверенностью, которую дает ему сознание, что и он сам в чем-то принадлежит наступающему новому.

Ну что же? Я уйду, не ведая печали,

Чтоб новых, лучших дней напевы зазвучали

Ужели из цветов моей весны

Нельзя сплести венок поэту новизны?

(«Новый слушатель»)

Не следует, однако, думать, что призывы Тагора к разрушению старого мира, громко прозвучавшие в поздний период его творчества, свидетельствовали о переходе поэта на последовательные революционные позиции. Его социально-политические взгляды по-своему отразили развитие индийской общественной мысли в ходе национально-освободительного движения и именно в рамках последнего. Этапы этого развития, совершавшегося на протяжении долгой жизни поэта, и свойственные каждому из этих этапов представления не только сравнительно быстро сменялись, но и как бы наслаивались друг на друга.

Так и у Тагора призывы к революционному преобразованию, растущее сочувствие социализму сочетались с унаследованным моралистическим подходом к общественной жизни, включая идеи «ненасилия», которые Тагор, впрочем, не абсолютизировал, как Ганди. Но главное состояло именно в том движении вперед, которое было свойственно идейным исканиям великого индийского поэта. И если в книге «Журавли» призывы к свободе звучат еще отвлеченно, а подчас и моралистично, то в стихах книги «Завершения» Тагор говорит именно о борьбе за свободу, возвеличивает ее героев и мучеников, зовет к действию:

Кто отвоевал у горя

Свет и счастье, с мраком споря,

Тот в тюрьме познал свободу,

Внемля музыке цепей!

(«К узникам Бокши»)

По-новому осмысляет Тагор само понятие «свобода», которое всегда занимало большое место в его раздумиях. Если раньше, отвергая традиционное религиозное понимание освобождения как аскетической отрешенности от жизни, он видел утверждение свободы в принятии жизни, в ее освобождении от обветшалых порядков и догм средневековья и от алчного своекорыстия буржуазии, в достижении национальной самостоятельности, то теперь Тагор в свое понятие достижения свободы включает социально-политическое переустройство общества в интересах трудового народа, о котором он говорит:

Они поймут, что могут править сами.

С ликующими криками тогда:

«Да славятся орудия труда!» -

Они вольются в войско к Балараме -

И в опьяненье он всколеблет мир!

(«Колесница времени»)

В своих «Письмах о России» Тагор тоже использовал мифологический образ покровителя земледелия Баларамы Плугодержащего, называя его войском трудовой народ первой страны социализма.

* * *

Большинство своих рассказов и повестей, а также наиболее известные романы Тагор написал в период с конца 80-х годов прошлого века по второе десятилетие нынешнего века. Он – создатель жанра рассказа в индийской литературе, и при этом лучшие его рассказы стоят в одном ряду с классическими образцами мировой новеллы. Замечательное искусство Тагора-рассказчика – тонкое психологическое проникновение и поэтичность, сочетание обыденности и романтики, драматического и комического, мягкого лиризма с иронией и сарказмом – все это позволило ему изображать жизнь объемно, многогранно, в неизменном ее движении и смене красок, в игре «света и теней», как назвал он один из своих рассказов. Вот почему рассказ Тагора столь неоспоримо достоверен также и тогда, когда речь в нем идет, например, о романтических видениях, являющихся налоговому чиновнику, который ночует в заброшенном средневековом дворце («Голодные камни»), или когда сентиментальным рассказчиком становятся каменные ступени на берегу («О чем рассказал берег Ганги»), а изящная сказка превращается в обличительную аллегорию кастовой системы («Карточное королевство»). Художественное совершенство и глубокая гуманистическая направленность рассказов Тагора придают им непреходящее значение, хотя сами по себе идеи и общественные отношения, волновавшие писателя, его соотечественников и современников, как правило, являются для нас отзвуками не только отдаленного прошлого, но и своеобразных национальных условий его родины.