Когда я был юн, для меня по моей просьбеВырезали ножом на деревянной доске и разрисовали тушьюПортрет старика, скребущего покрытую коростой грудь.Взгляд его был преисполнен мольбы и надежды на поученье.Но другой доски, что должна была висеть рядом с первой,С изображением молодого человека, поучающего старика,Так для меня и не сделали.Когда я был юн, я надеялсяНайти старика, согласного, чтоб его поучали.Когда я состарюсь, меня, я надеюсь,Найдет молодой человек,Согласный меня поучать.
ТАЙФУН
Во время бегства от маляра в Соединенные ШтатыМы внезапно заметили, что наш маленький корабль стоитна месте.Всю ночь и весь деньОн стоял неподвижно на уровне Луцона в Китайском море.Некоторые говорили, что виною тому — тайфун,свирепствующий на севере,Другие опасались немецких пиратов.ВсеПредпочитали тайфун немцам.
1941
ПОСЛЕ СМЕРТИ МОЕЙ СОТРУДНИЦЫ М. Ш
1На девятый год бегства от Гитлера,Изнуренная скитаниями,Холодом, голодом зимней Финляндии,Ожиданием визы на другой континент,Умерла товарищ ШтеффинВ красной столице Москве.2Погиб мой генерал,Погиб мой солдат.Ушел мой ученик,Ушел мой учитель.Умер мой опекун,Умер мой подопечный.3Когда час наступил и не столь уж непреклонная смерть,Пожав плечами, мне показала пять истлевших легочных долей,Бессильная жизнь залатать шестой, последней,Я поспешно собрал пятьсот поручений,Дел, которые надо исполнить тотчас и завтра, в грядущем годуИ в ближайшее семилетие,Задал множество важных вопросов, которыеРазрешить могла лишь она, умирающая.И, поглощенная ими,Она легче приняла смерть.4В память хрупкой моей наставницы.Ее глаз, пылавших синим гневным огнем,Ее поношенной накидки, с большимКапюшоном, с широким подолом, я переназвалСозвездие Ориона в созвездие Штеффин.Глядя теперь в небо и грустно покачивая головой,Я временами слышу слабеющий кашель.5Руины.Вот еще деревянная шкатулка для черновиков,Вот баварские ножички, конторка, грифельная доска,Вот маски, приемничек, воинский сундучок?Вот ответы, но нет вопрошающего.Высоко над деревьями Стоит созвездие Штеффин.
1941
НА САМОУБИЙСТВО ИЗГНАННИКА В. Б
Я слышал, ты поднял на себя руку,Чтобы не дать палачу работы.Восемь лет в изгнании наблюдая, как крепнет враг,Ты последней не одолел границыИ земной перешел рубеж.Рушится Европа. В главы государствВыходят главари бандитских шаек.Столько оружия, что людей не видно.Будущее объято тьмой, а силыДобра ослаблены. Ты это понялИ добил свое измученное тело.