Рабочий.
На Ангальтском вокзале с шести часов засела дивизия гвардейских стрелков. В «Форвертсе» пока еще все в порядке. Нынче, Карл, нам может пригодиться твой Пауль.Тишина.
Манке.
Обычно здесь помалкивают о Пауле.Рабочий
Манке
Глубб
Бультроттер.
Свободы!Глубб.
Полиция запрещает пить без пиджака.Бультроттер.
Реакционер!Манке.
Они репетируют «Интернационал» на четыре голоса с тремоло. Свобода! Это, наверно, значит, что человеку в крахмальных манжетах велят вымыть отхожее место?Глубб.
Они крушат вдребезги фанеру, отделанную под Мрамор.Августа.
А что, разве этим, в белых манжетах, зазорно вымыть уборную?Бультроттер.
Эй, парень, тебя надо к стенке! Августа. Тогда пусть эти, в белых манжетах, перестанут ходить в сортир.Манке.
Августа, не выражайся.Августа.
Эй, постыдитесь, свиньи, вам надо выпотрошить кишки, вас, которые в белых манжетах, надо вздернутьГлубб.
У него манжеты вовсе не белые.Пьяный брюнет.
Что это там так громыхает? Манке. Пушки!Пьяный брюнет
Глубб бежит к окну, рывком отворяет его, они слышат, как по улице проезжают пушки. Все — у окна.
Бультроттер.
Вот они какие — майские жуки! Августа. Господи боже, куда это они едут?Глубб.
К зданиям газет, девчонка! Это все читатели газет.Августа.
Господи боже, кто это там в дверях?Краглер, скользя на подошвах, как пьяный, появляется в дверях.
Манке.
Вы, должно быть, кладете под дверью яйца? Августа. Кто ты такой?Краглер
Августа.
У него по лицу льется пот. Ты что, бежал? Пьяный брюнет. У тебя, наверно, понос? Краглер. У меня нет поноса.Манке
Мария
Краглер по-прежнему стоит в дверях.
Манке.
Был в плену?Мария.
Да, и пропал без вести.Августа.
Без вести?Мария.
Да, и в плену. А они тем временем увели у него невесту.Августа.
Ну что ж, иди к маме Августе. Садись, артиллерист.Глубб наливает пять стаканов, а Манке ставит их на столик.
Глубб.
У меня на прошлой неделе увели велосипед.Краглер подходит к столику.
Августа.
Расскажи-ка нам про эту Африку!Краглер не отвечает, но пьет.
Бультроттер.
Выплюнь это вино. Хозяин бара — красный.Глубб.
Кто?Бультроттер.
Красный.Манке.
Послушайте, господин, ведите себя прилично. Здесь нет красных, запомните.Бультроттер.
Хорошо, если так.Августа.
А что ты делал там, за морем?Краглер
Августа.
А долго ли?Краглер
Мария.
Месяцев.Августа.
А раньше?Краглер.
Раньше? Лежал в окопе, на сырой глине.Бультроттер.
И что вы там делали?Краглер.
Воняли.Глубб.
Да, там-то можно было бить баклуши сколько вздумается.Бультроттер.
А в Африке, каков там народец?Краглер молчит.
Августа.
Не хамите.Бультроттер.
Когда вы вернулись домой, ее не было, не так ли? Вы, чего доброго, думали, что она каждое утро ходит к казармам и ждет вас там возле сторожевой будки?Краглер
Глубб.
Нет, пока не надо. Но ты можешь завести оркестрион. Это я тебе позволяю.Краглер
Бультроттер.
Сантименты.Августа.
Он как труп — уже ничего не понимает. Он пережил сам себя.