Стихотворения. Рассказы. Пьесы

1Слышу я: скончался тот преступник.И когда совсем закоченел он,Оттащили в «погреб без приступок»,И осталось все, как прежде, в целом:Умер только лишь один преступник,А не все, кто занят мокрым делом.2Мы освободились от бандита,Слышу я, и не нужна здесь жалость,Ведь немало было им убито.Ничего добавить не осталось.Нет на свете этого бандита.Впрочем, знаю: много их осталось.

Я НИЧЕГО НЕ ИМЕЮ ПРОТИВ АЛЕКСАНДРА

Тимур, я слышал, приложил немало усилий, чтобы завоеватьмир.

Мне его не понять:Чуть-чуть водки — и мира как не бывало.Я ничего не имею против Александра.ТолькоЯ встречал и таких людей,Что казалось весьма удивительным,Весьма достойным вашего удивления,Как они Вообще живы.Великие люди выделяют слишком много пота.Все это доказывает лишь одно:Что они не могли оставаться одни,Курить,ПитьИ так далее.Они были, наверное, слишком убоги,Если им недостаточно былоПросто пойти к женщине.

ГОРДИЕВ УЗЕЛ

1Когда Македонец Рассек узел мечом,Они вечером в ГордионеНазвали его «рабом Своей славы».Ибо узел их былОдним из простейших чудес света,Искусным изделием человека, чей мозг(Хитроумнейший в мире!) не сумелОставить по себе ничего, как толькоДвадцать вервий, затейливо спутанных — для того,Чтобы распутала ихСамая ловкая в миреРука, которая в ловкости не уступалаДругой — завязавшей узел.Наверное, тот, завязавший,Собирался потом развязать,Сам развязать, но ему,

К сожаленью, хватило всей жизни лишь на одно —На завязыванье узла.Достаточно было секунды,Чтобы его разрубить.О том, кто его разрубил,Говорили, что этоБыл еще лучший из всех его поступков,Самый дешевый и самый безвредный.Справедливо, что тот, неизвестный,Который свершил лишь полдела(Как все, что творит божество),Не оставил потомству Имени своего,Зато грубиян-разрушительДолжен был, словно по приказу небес,Назвать свое имя и лик свой явить полумиру.2Так говорили люди в Гордионе, я же скажу:Не все, что трудно, приносит пользу, и,

Чтобы стало на свете одним вопросом поменьше,Реже потребен ответ.Чем поступок.

ГОСТЬ

Уже стемнело, но она усердноПро все семь лет спросить его стремится.Он слышит: режут во дворе наседку,И знает: в доме не осталось птицы.Теперь нескоро он увидит мясо.— Ешь, — просит, — ешь! — Он говорит? — Потом.— Где был вчера? — Он говорит: — Скрывался.— А где скрывался? — В городе другом!Торопится, встает, скрывая муку,Он улыбается: — Прощай! — Прощай!.. — В рукеНе удается удержать ей руку…И только видит прах чужой на башмаке.

КОРОВА ВО ВРЕМЯ ЖВАЧКИ