Стихотворения разных лет

Пока над ними кран, как буква «Г»,Не повернулся на одной ноге.1958

Утро в Вене

Где ветер бросает ножиВ стекло министерств и музеев,С насмешливым свистом стрижиСтригут комаров-ротозеев.Оттуда на город забот,Работ и вечерней зевоты,На роботов Моцарт ведетСвои насекомые ноты.Живи, дорогая свирель!Под праздник мы пол натирали,И в окна посыпался хмель —На каждого по сто спиралей.

И если уж смысла искатьВ таком суматошном концерте,То молодость, правду сказать,Под старость опаснее смерти.1958

* * *

Я прощаюсь со всем, чем когда-то я былИ что я презирал, ненавидел, любил.Начинается новая жизнь для меня,И прощаюсь я с кожей вчерашнего дня.Больше я от себя не желаю вестейИ прощаюсь с собою до мозга костей,И уже наконец над собою стою,Отделяю постылую душу мою,В пустоте оставляю себя самого,Равнодушно смотрю на себя — на него.Здравствуй, здравствуй, моя ледяная броня,

Здравствуй, хлеб без меня и вино без меня,Сновидения ночи и бабочки дня,Здравствуй, все без меня и вы все без меня!Я читаю страницы неписанных книг,Слышу круглого яблока круглый язык,Слышу белого облака белую речь,Но ни слова для вас не умею сберечь,Потому что сосудом скудельным я был.И не знаю, зачем сам себя я разбил.Больше сферы подвижной в руке не держуИ ни слова без слова я вам не скажу.А когда-то во мне находили словаЛюди, рыбы и камни, листва и трава.1957

В музее

Это не мы, это они — ассирийцы,

Жезл государственный бравшие крепко в клешни,Глинобородые боги-народоубийцы,В твердых одеждах цари, — это они!Кровь, как булыжник, торчик из щербатого горла,И невозможно пресытиться жизнью, когдаВ дыхало льву пернатые вогнаны сверла,В рабьих ноздрях — жесткий уксус царева суда.Я проклинаю тиару Шамшиадада,Я клинописной хвалы не пишу все равно,Мне на земле ни почета, ни хлеба не надо,Если мне царские крылья разбить не дано.Жизнь коротка, но довольно и ста моих жизней,Чтобы заполнить глотающий кости провал.В башенном городе у ассирийцев на тризнеЯ хорошо бы с казненными попировал.Я проклинаю подошвы царских сандалий.Кто я — лев или раб, чтобы мышцы мои

Без возданья в соленую землю втопталиПрямоугольные каменные муравьи?1960

Явь и речь

Как зрение — сетчатке, голос — горлу,Число — рассудку, ранний трепет — сердцу,Я клятву дал вернуть мое искусствоЕго животворящему началу.Я гнул его, как лук, я тетивойДушил его — и клятвой пренебрег.Не я словарь по слову составлял,А он меня творил из красной глины;Не я пять чувств, как пятерню Фома,Вложил в зияющую рану мира.А рана мира облегла меня;И жизнь жива помимо нашей воли.