Стиляги. Как это было

Кстати, даже когда травля стиляг несколько поутихла и советская промышленность начала производство узких брюк, слово “стиляга” оставалось ругательным. В 1957 году в газете “Советская культура” вышла статья под названием “Музыкальные стиляги” (см. раздел “Герои фельетонов и карикатур”. – Г. Л.), критикующая оркестр под управлением Юрия Саульского. Смысл названия: эти люди – стиляги в музыке, то есть делают “что-то не то”.

Лишь через несколько десятилетий, когда стиляги и все, что с ними связано, стало историей, слово потеряло свой ругательно-уничижительный оттенок и сами бывшие стиляги – по крайней мере, часть из них – стали себя с ним идентифицировать.

Алексей Козлов:

Я горжусь тем, что я был “чуваком”, а стилягами нас называли жлобы. “Стиляги” – это было презрительное слово, придуманное неким Беляевым, когда появился фельетон “Стиляга”. Вот с него и началось. Сам суффикс “яга” – это бедняга, бедолага, доходяга – отрицательный имеет привкус. И нас так называли.

Кстати говоря, у простого народа это прозвище сохранялось довольно долго, даже до появления хиппи. Вот когда хиппи первые появились, простой народ советский, который читал “Правду” и верил в каждое слово, что там написано – жлобье так называемое, – продолжал называть хиппарей “стилягами”: “Ну ты, стиляга!” Это был парадокс: волосатых людей в джинсах называли стилягами. Потому что это уже было общее презрительное название “отщепенцев”. “Отщепенец” и “стиляга” – одно и то же. Это было отвращение к людям, которые не хотели быть как все.

Борис Алексеев:

Такого названия не было: “я стиляга”, “ты стиляга”. Просто каждый вел себя, как хотел. Никто не размахивал руками – я вот то, я вот се. Просто выделялась молодежь. Не поведением – я бы не сказал, а своей одеждой, своей манерой говорить – ну, и прочим.

Олег Яцкевич:

Стильный человек – это комплимент; а вот “стиляга” – позорный ярлык.

Георгий Ковенчук:

Стиляги – оскорбительное название. А я просто любил хорошо одеться. Когда мы смотрели заграничные фильмы, то в первую очередь следили не за сюжетом, а смотрели, кто как одет из артистов. Сейчас мы не обращаем внимания, у кого какая рубашка, на какой подошве ботинки, а тогда очень много уделяли внимания этим деталям. Тогда это был протест против того, что тебя учат, как выглядеть, что надевать.

Валерий Сафонов:

Слово “стиляга” появилось из журнала “Крокодил”. Мы себя, конечно, стилягами не называли. Просто наше поведение не нравилось властям, идеологам, воспитателям молодежи, и они сформулировали таким образом: стиляга. Звучит неприятно, согласитесь? Разница большая: “человек стильный” и “стиляга”. Это уже клеймо какое-то. Вообще, я не помню, что мы друг друга хоть как-то называли.

Борис Дышленко:

Про стиляг я услышал, когда мне было лет тринадцать-четырнадцать. Вернее, не услышал, а прочел фельетон “Плесень” (см. раздел “Герои фельетонов и карикатур”. – Г. Л.

). Я жил тогда в Кисловодске, учился в школе. Мое отношение к этому было тогда негативное, как у всех. А позже, когда мне было уже лет шестнадцать, отношение изменилось совершенно. Я уже жил в Риге, и я сам стал стилягой. Мы себя называли “чуваками”, а девушек, соответственно, “чувихами”. И нас было довольно много. Я учился в русской школе, и половина нашего класса или была стилягами, или тяготела к ним.

Валерий Попов:

Наверное, слово “стиляга” придумали все-таки власти. Это было знаковое, как знак почета… Хотя, смотря где. В школе, если стиляга, то это – все. Тебя замучают. Начнут обсуждать, трепать, нарисуют карикатуру в газете.

По броду до коктейль-холла

Стиляжная субкультура строилась на интересе молодежи к западному миру, а прежде всего – к Америке. Вектор отношений с этой страной успел поменяться в сороковых годах несколько раз: из воплощения буржуазного империализма США сначала превратились в союзника в войне с нацистской Германией, а потом – в противника в новой войне, холодной. Будущие стиляги выживали в голодное военное время благодаря американской тушенке и американскому яичному порошку, а встреча советских войск с союзническими на Эльбе стала одним из ярких эпизодов войны.

Представления советской молодежи об Америке строились на голливудских фильмах и на скудной официальной информации, которая с началом холодной войны приобрела откровенно негативный тон (впрочем, соответствовавший антисоветскому тону американской пропаганды): подчеркивались экономические проблемы, безработица, расизм, высокий уровень преступности в США и тому подобные вещи. Но верить в это не хотелось, потому что благодаря джазу и немногим дошедшим до СССР американским фильмам у части молодых людей в СССР создалась своя картина жизни в Америке, и даже то, что официальная пропаганда объявляла негативным, видеть таким они не хотели. Не зря сочинялись полусерьезные, полушутливые стишки вроде этого: