Стюардесса

И вот теперь вещественное, осязаемое воплощение ее мечты лежит у нее на коленях. Ну как тут не загрустить! Обидно… Судьба будто поманила, показала, подразнила… а теперь отнимет…

Самое смешное, что Динка даже не представляла, как может потратить сто тысяч. Купить квартиру? Но у нее есть однокомнатная, доставшаяся от бабушки, так что можно не покупать, а обменять с доплатой. Сделать ремонт, обставить… Нет, сначала машину и шубу. Две шубы… и длинный кожаный плащ, как у Наташки. И сапоги, а то эти совсем старенькие… Да вот и все, пожалуй… Все мечты… Но это далеко не на сто тысяч, больше половины еще останется.

А ведь такой маленький сверточек мог осчастливить ее с избытком. Как мало ей, оказывается, нужно в жизни… Ведь все Динкины материальные запросы легко осуществить с помощью нескольких зеленых бумажек.

— Динка, ты здесь? Имей совесть! Нам сейчас питание принимать, — забарабанила в дверь Сашенька.

— Иду, иду.

Дина быстро спрятала сверток под свитер и открыла дверь.

В Риме стояло настоящее бабье лето. Теплый воздух, напоенный ароматами спелого винограда и теплого хлеба, приятно щекотал ноздри. Несмотря на то что был уже вечер, на улице все еще светило солнце.

Стюардессы уже успели прибрать салон и принять на борт воду и пластиковые подносы с ужином. Оставалось два часа на отдых перед вылетом. Пока лайнер заправлялся топливом на дальней стоянке, Динка не утерпела и выскочила на улицу. Хоть одним глазком взглянуть на Вечный город!

Сверток сунула во внутренний карман куртки. Оставить деньги в салоне самолета она не рискнула, но в теплом пуховике нараспашку теперь выглядела нелепо в толпе легко одетых прохожих. Мужчины здесь ходили просто в пиджаках, женщины в плащах или легких курточках. Не объяснять же каждому, что в Москве уже лежит снег…

— Не замерзнешь, дорогая? — раздался над ухом ехидный голосок.

Дина обернулась. Наташка держала под руку Антона и насмешливо смотрела на нее. Сама Наталья уже успела переодеться в симпатичный замшевый костюмчик, а Антон щеголял в форменном кителе с золотыми нашивками и в фуражке. Вместе они смотрелись прекрасной парой.

— Хочешь посмотреть город? — спросил Антон, приветливо улыбнувшись Динке.

— Да.

— Правильно, — кивнул он. — Вечный Рим — столица мира. Ты начни с Колизея, так сказать — с истоков. Сумеешь добраться самостоятельно?

— Попробую, — кивнула Динка.

Зря она английский зубрила, что ли? Сумеет объясниться.

— Смотри не опоздай, — строго напомнила Наташка. — Ждать тебя никто не будет. А времени в обрез.

— А хочешь, присоединяйся к нам, — вдруг предложил Антон. — Мы идем в собор Святого Петра.

Наташка метнула на него недовольный взгляд и скорчила кислую мину.

— С удовольствием, — ответила Динка.

…В соборе было душно и людно, пуховик пришлось снять, и Динка крепко сжимала его в руках, опасаясь, что сверток выпадет ненароком из внутреннего кармана. Антон удивленно косился на нее, но ничего не говорил. А Наташка не удержалась и отпустила шпильку: дескать, вцепилась в свою куртешку, словно у нее там миллион лежит… Знала бы она, глупая, насколько была близка к истине!

Жаль, что Динка не могла в полной мере насладиться величественными красотами знаменитого собора. Заботы о сохранности презренных денежных знаков не способствуют думам о высоком, а соседство обаятельного пилота отвлекает от помыслов о вечном.

Антон устроил девушкам что-то вроде экскурсии: он уже не первый раз был в Риме и знал все местные достопримечательности получше любого гида.

Знаменитая скульптура «Пьета» работы Леонардо да Винчи с распростертым на коленях у Девы Марии Христом, огромные фрески во всю стену, высоченные сводчатые купола, щедро украшенные золотой резьбой, — все впечатляло и поражало воображение. Они подошли к статуе святого Петра, и Антон сказал им, что если прикоснуться к правой ноге святого и загадать желание, то оно непременно сбудется.

Почерневший от времени святой Петр сидел в кресле, стоящем на высоком постаменте. Динка посмотрела на ногу святого и не удержалась от смеха. За несколько столетий от прикосновений множества людей камень истончился, и правая ступня теперь была в два раза тоньше левой. Подошва сандалии совсем истерлась, а большой палец вообще превратился в крючковатый, острый отросток.

Какая-то женщина в черной косынке и длинном черном платье неодобрительно покосилась на Динку и что-то сказала на резком гортанном наречии. Люди подходили к статуе, быстро касались ноги, крестились по-католически и отходили. Ни шума, ни суеты, ни давки. Вообще, в огромном пространстве собора человек казался муравьем, маленьким и ничтожным.

Вслед за Антоном и Наташкой Дина тоже подошла к Петру и тронула отполированный веками уродливый большой палец. Но ничего путного из желаний в голову не лезло. Носились какие-то бессвязные обрывки мыслей, какая-то чепуха.

Динка перекрестилась и решила, что святой и сам не дурак и лучше ее знает, что Динке нужно.

Глава 3