Стивен Хокинг. Жизнь среди звезд

Однако не исключено, что искать единую теорию нужно срочно. В конце той же лекции Хокинг сделал еще один прогноз – выдержавший проверку временем (по крайней мере, пока). Говоря о молниеносном развитии компьютеров, он заметил, что в ближайшем будущем компьютеры, «весьма вероятно, окончательно возьмут верх в теоретической физике». Пока что это не совсем так, но в 1980-е годы компьютеры развивались еще стремительнее, чем в 1970-е (скажем, мы пишем эти строки на компьютере куда более мощном, чем те, которыми пользовались целые математические факультеты в 1970-е годы). Однако и сегодня работу компьютеров направляют все-таки люди. Тем не менее без помощи компьютеров решить сложнейшие задачи вроде расчетов с участием двадцатишестимерных струн без компьютеров было бы попросту невозможно. Так что, пожалуй, шансов, что к концу ХХ века компьютеры научатся решать такие задачи без человеческого руководства, даже больше, чем шансов, что люди-ученые сформулируют наконец свою долгожданную теорию всего. Но самая пророческая фраза из Лукасовской лекции Хокинга могла бы, пожалуй, стать его последними словами, прекрасно подводящими итог его собственным представлениям о своем вкладе в науку:

Даже если физикам-теоретикам скоро настанет конец, теоретической физике это не грозит.

Глава 16

Голливуд, фортуна, слава

На создание «Краткой истории времени» с момента замысла до списков бестселлеров ушло более пяти лет. В это время Хокинг продолжал исследовательскую и административную работу на кафедре прикладной математики и теоретической физики. В 1984 году, задолго до того, как был окончен первый вариант текста, Хокинг отправился в Китай с лекционным турне. Расписание переездов и выступлений было бы утомительным и для здорового человека, но Хокинг твердо решил спланировать визит так, чтобы успеть как можно больше. Он прокатился в кресле по Великой Китайской стене, полюбовался видами Пекина, выступал перед битком набитыми залами в нескольких городах. Деннис Сиама считал, что эта поездка подорвала силы Хокинга, и даже предполагал, что, вероятно, именно она спровоцировала пневмонию, которая настигла Стивена в Швейцарии меньше чем через год.

Однако это была не единственная утомительная поездка за это время. В начале лета 1985 года Хокинг отправился с лекционным турне вокруг света. Одной из важнейших остановок была лаборатория «Фермилаб» близ Чикаго. Ведущими космологами в «Фермилабе» были три колоритнейших персонажа – Майк Тернер, Дэвид Шрамм и Эдвард Колб: их вклад в сокровищницу легенд и анекдотов, циркулирующих в космологическом сообществе, вполне сопоставим с их солидными научными достижениями.

Майк Тернер – высокий красивый калифорниец с голосом точь-в-точь как у Харрисона Форда. Его кабинет в «Фермилабе», где он проводит почти все рабочее время, набит игрушками и хитроумными приборчиками. С потолка свисают надувные авиалайнеры и летающие тарелки. Стены заклеены открытками от друзей со всего мира, юмористическими плакатами и смешными картинками, пол завален книгами и уставлен коробками с журналами и статьями. Одну стену занимает доска, изрисованная иероглифами формул, другую – огромное окно с видом на леса и озера, окружающие массивное бетонное здание, похожее сбоку на перевернутую букву V: две его части расходятся книзу и почти смыкаются сверху.

Эдвард Колб по прозвищу «Рокки» – за задиристый нрав – космолог из Лос-Аламоса, который пришел в космологическую группу «Фермилаба» одновременно с Тернером в начале 1980-х годов. Они с Тернером крепко подружились и прослыли в «Фермилабе» комическим дуэтом – вечно придумывают розыгрыши и невинные проказы. Их лекции – настоящие веселые представления: например, Тернер иллюстрирует свои аргументы яркими картинками с Дартом Вейдером.

Основателем космологической группы стал Дэвид Шрамм – в прошлом заведующий кафедрой астрономии в Чикагском университете. Дэвид – близкий друг Хокинга и ярчайшая звезда на международном космологическом небосклоне.

Хокинг приехал в «Фермилаб», чтобы прочитать сугубо научную лекцию большой аудитории физиков со всей планеты – и вскоре обнаружил, что в лекционный зал в полуподвале ему не попасть: нет ни пандуса, ни лифта. Тернер вспоминает, как они с Колбом торжественно вкатили Хокинга в здание – и тут их пронзила страшная мысль: как доставить Стивена на сцену? Они переглянулись, после чего Тернер без единого слова подхватил невесомого Хокинга на руки, а Колб взялся за кресло. На полпути по проходу лекционного зала Тернер вдруг обнаружил, что все собравшиеся смотрят на них, разинув рот, и вспомнил, как Хокинг сердится, когда обращают внимание на его немощь. Правда, сам Стивен никак не прокомментировал этот случай – только заметил потом, что понимает, что других вариантов не было.