Сто баксов на похороны

– На электричке? – поморщился Хаджи. – Я уж и забыл, когда на них последний раз ездил. А…

– Надо сваливать в темпе из этой области, – перебил его Филин. – На машине нельзя. Мало ли что. Вдруг менты уже нас ищут. Тем более в деревне бойня была, и мусора сейчас наверняка всех проверяют. Мы и так уже засветились. На электричке до Рязани. А там такси возьмем – и в Москву.

– Когда электричка?

– Через сорок минут.

– Поехали.

– Ты точно здесь будешь? – посмотрел на тихо бренчавшего на гитаре Цыганка Устинов.

– А куда мне? – усмехнулся тот. – Меня сейчас и московские, и наши тамбовские ищут. К тому же наверняка к нему, – он мотнул головой на спавшего Олега, – прикатить могут. Здесь пока буду. Ништяк нашел «волыну». – Он достал «ТТ». – Правда, всего четыре патрона, но лучше, чем ничего. А ты тоже можешь нарваться, там ребятишки очень серьезные. Я про москвичей говорю. Да еще в это дело Щербак впрягся. Он тоже рвет и мечет. Я вот что предлагаю… – отложив гитару, встал. – Уговори его, – он вновь кивнул на Свиридова, – и на его «москвичонке» куда-нибудь двинем. Бабки имеются. Отсидимся с месячишко и…

– У него подписка о невыезде, – сказал Юрий. – Получится, что он вроде как в бега ушел. Да и мне домой надо. Картошку полоть. Ты у него пару деньков побудь. Я вернусь, что-нибудь придумаем.

– Если не пришибут, – усмехнулся Яков, – или мусора не цапнут. За мной все-таки хвостов полно. А эти, которых повязали, сейчас меня с потрохами сдают. Еще и по делу войны у дома под статью попаду.

– Олегу нельзя уезжать, – с досадой проговорил Юрий. – А так бы действительно куда-нибудь свалили. Но, в общем, так и решим, я утром отвалю, а ты здесь. Дня через три нарисуюсь, и будем думать, что делать. Может, к тому времени подписку Олега о невыезде уже отменят.

– Навряд ли, – возразил Цыганок. – Он тогда сразу уедет. А сейчас он вроде наживки. Видал, как быстро мусора подкатили? А здесь до Мичуринска километров…

– Они откуда-то ехали, – перебил его Юрий, – и услышали выстрел.

– В таких делах, – хмыкнул Цыганок, – я в случайность не верю.

– Давай поспим, – укладываясь на раскладушку, сказал Юрий. – Встанем и втроем решим, что делать.

– А что у тебя за него вдруг голова болеть стала? – негромко поинтересовался Яков. – Лично мне он по хрену. Мужик здоровый, а хнычет…

– Он просто колхозник, – поморщился Юрий, – и не строит из себя никого. Какой есть, таким и остается. Я в это дело влез потому, что вспомнил, как из плена освободили. Для меня тогда дороже людей не было. Вот и он сейчас как в яме, – кивнул он на посапывавшего Олега. – И счет у меня ко всем этим новым русским на иномарках имеется. Где они, суки, были, когда нас в Чечню кидали? Мы там кильку и ту не вдоволь ели, а они по ресторанам телок водили. И хочу я им доказать, что и в России с ними воевать есть кому. Дело, конечно, твое, можешь сдернуть. Я мужика не оставлю.

– Лично мне он до фени, – отмахнулся Цыганок. – Но с тобой мы вместе ад при жизни прошли. Ты вот вытерпел, а я сломался. Короче, я с тобой, а не с ним.

– Значит, номер менты знают, – сделал вывод Рубин.

– А получается, что я за чужое похмелье должен париться? – усмехнулся Щербак. – Менты, может, и знают, что я не при делах. Но им зацепка нужна любая. И упекут меня очень надолго. Так что, – он развел руками, – играем своими картами. Тем более я свое сделал, она молчала. Я обещал…

– Ладно, – кивнул Рубин. – Что есть, то и есть. Твои что говорят?

– Не знаю, – пожал плечами Геннадий. – Кривой сейчас там…

– У тебя выхода на ментов здесь нет? – удивился Рубин.

– Был бы, – огрызнулся Щербаков, – я бы к Кривому не нырял! А так заплатил ему зря. Но если открутится, назад бабки заберу. Я как увидел, что менты из комнаты наркоту и оружие выносят, думал, все, точно с ним по делу пойду. Но потом понял, что пришить они мне ничего не могут. А может, просто не захотели. Это же канитель. Я не при делах и буду отпираться до конца. А значит, следствие затянется. Вот они меня и отшили. Тем более я им свидетеля нашел, который номер сказал. Как я понял, ты не просто так прикатил, – усмехнулся он. – Вроде как получить с меня хочешь. Так голый номер, Эдик! – подмигнул он Рубину. – Я не при делах. Любка молчала только потому, что я ей так велел. А тут меня загребли, а она меня все-таки любит. А ради любимого на что только не пойдешь. – Он улыбнулся.

– А ты не подумал о том, – спокойно заметил Рубин, – что твоя любимая из-за этого может иметь крупные неприятности? Или…

– Это уже не мое дело, – засмеялся Геннадий. – С нее и спрашивайте. – Он кивнул на закрытую дверь.

– Лады, – поднимаясь, кивнул Рубин. – Нужно будет – спросим. Неужели ты не впряжешься? Ведь ее, считай, ты подставил. Мы-то это знаем. Так что…

– Эдик, – поморщился Щербак, – мы же взрослые люди и все под Богом ходим. Как было, так я и говорю. А насчет впрягаться… – Он засмеялся. – Не могу же я вступать в войну с людьми, которых уважаю, из-за какой-то бабы. Тем более если она тех людей подставила. Значит, и меня в момент может мусорам подарить.