Сто дней с пиратом. Книга первая

Ей казалось, что она уже ее видит – неважно, изрезанные причудливой формой берега океана, песчаные равнины, утопающие в зелени холмы – все здесь виделось каким – то сказочным, каким – то первозданным. Они поднимались все выше – воздух становился более свежим и разряженным, а на поворотах их машину то и дело окутывал туман. По сторонам на скалистых утесах ютились причудливой формы деревья, создавалось ощущение, что они вовсе уже и не на земле, а на какой – то другой планете…

– Это горы Хагьера, Валерия,  – сказал Корсан, явно удовлетворенный ее вниманием к сменяющим друг друга за окном пейзажам, – это одно из самых древних мест на земле… Именно поэтому эти девственно чистые леса до сих пор хранят флору и фауну, вымершую в других частях планеты… – Наконец, он припарковал машину у обочины, приглашая девушку выйти…

Они поднимались по скалистому склону холма и остановились у растения, словно созданного воображением какого – нибудь художника – сюрреалиста. Казалось, что какое – то обычное высокое дерево попросту расплавилось на солнце, словно часы на картине Сальвадора Дали.

– Ученые зовут это дерево «адениум тучный», – пояснил Корсан, – за свои пурпурные цветы оно также получило название «роза пустыни». Некоторые считают, что это дерево нелепо и уродливо, я же нахожу его прекрасным. Столь странная форма у него потому, что так он лучше сохраняет внутри влагу в суровых условиях засухи. Поэтому столь толсты его стволы и корявы узкие ветки – лапки…

Валерия осторожно подошла к дереву и нежно, бережно коснулась одного из бледно – розовых цветков.

– Удивительно… Красота во всем… Разве это не самое волшебное, что может быть в мире? Это дерево борется за выживание, отчаянно цепляясь корнями за скалы и впитывая ту скудную влагу, которую посылают ему словия обитания, но все равно дарит этому миру цветы… И после этого ты говоришь, что в мире не осталось ничего прекрасного?  – она поднимает на него свои изумрудные глаза и он снова летит в пропасть…

Улыбается, теперь какой – то легкой, юношеской улыбкой… И совсем не понятно, сколько лет этому пугающему, жестокому и одновременно притягательному и загадочному мужчине перед ней…

– Удивительная девушка ты, Златовласка… Во всем найдешь прекрасное… Осторожно! Не прикасайся!  – тут же окликает ее – красота этих цветов обманчива… Они содержат смертельный яд… В древности жители этого острова смазывали ими наконечники стрел, тем самым создавая себе смертельное оружие против незваных врагов или наоборот, лучшее устрашение для своей добычи…

– Добычи? – удивленно спросила Валерия.

– Сокотра находилась на пересечении стратегически важного пути из Европы и Ближнего Востока в Индию. Это место было идеальным для того, чтобы заманивать к себе богатые на сокровища корабли и подчищать их. Море у ее берегов грозило путешественникам отмелями и штормами, а жители Сокотры, как считалось, умели повелевать ветрами, с помощью которых и пригоняли к берегу корабли…

– То есть ген пиратства у тебя в крови? – спросила она совершенно серьезно.

– Похоже, что да… – усмехнулся Корсан, задумался, но тут же был отвлечен ее очередным возгласом восторга.

– Боже, что это, огурцы?!

– Дендросициос сокотранский. Или огуречное дерево, Златовласка, ты совершенно права… это единственное дерево семейства тыквенных, которые обычно представляют собой вьющиеся или ползучие растения.. Но здесь это деревья с огромными толстыми стволами, как видишь…

– Они выглядят, словно пришельцы из другого мира, Корсан… Это удивительно…

– Сейчас ты действительно удивишься, Валерия, пойдем дальше,  – он протянул ей свою большую теплую руку и она тут же с азартом за нее ухватилась, забыв о всех своих предрассудках и заморочках, но тут же словно осекла саму себя, опомнилась, попыталась было вытащить ее из его захвата, но он не дал, лишь сильнее сдавив.

– Тебе понадобится помощь. Дальше машина не проедет… Надо взбираться по скалам…

И они взбирались. Теперь Валерия понимала, что без его помощи, конечно, наверняка бы сиганула вниз… А он наслаждался ее беспомощностью и неумелостью… То и дело подсаживал, не отказывая себе в возможности сжать лишний раз ее ягодицы или прижать к себе за талию…