Сто дней с пиратом. Книга первая

Они продолжают свою дуэль еще несколько минут, пока напряжение у нее между ног не становится нестерпимым, пока она не начинает сходить с ума от томления… Сколько же раз он пускал ее по одному и тому же кругу сладостной агонии? Как только она уверенно начинает идти к оргазму, он умело оттягивает его дальше от нее, вызывая раздраженно – разочарованный стон за стоном. Они оба потные и липкие… Невозможно сладко. Невозможно чувственно.

– Скажи… – шепчет сквозь зубы…

– Черт с тобой, Корсан! Я твоя!!! Боже, я твоя!!! Я только твоя, Нур!!! Только закончи это, дай мне кончить… Я сейчас умру!!!

Он отпускает их… Делает еще несколько толчков и они снова летят в небеса или в пропасть… На этот раз стремительнее и слаще… Так, что она теряет ориентацию, счет времени, теряет себя… Перед ее глазами только Он… Только его в себе она хочет сейчас чувствовать… Наслаждение в покорности…

Валерия открыла глаза и с удивлением стала оглядываться по сторонам… Если память ее не подводила, она была в доме Корсана, в его комнате… Как она здесь оказалась? Последнее, что помнила, неземное удовольствие от очередного оргазма… Его горячие руки, его твердость глубоко в себе… И ее признания… Выбитые насильно, но произнесенные не ртом, а душой… Как бы ни было страшно себе в этом признаться, она испытывала нечто неизвестное и взрывоопасное к этому мужчине… И что с этим делать, как с этим жить, пока не знала…

Черные шелковые простыни нежно ласкали ее полностью голое тело. Открытое нараспашку окно в пол служило источником успокаивающего шепота волн океана, который сегодня был умиротворенным и словно бы удовлетворенным… Как Нур… Почему – то пронеслось у нее в голове… Он вообще был похож на океан… Такой же необузданный, такой же непредсказуемый… Красивый, жестокий, пугающий… Помимо шепота волн слух уловил и другую мелодию, теперь доносящуюся снизу… Значит, скорее всего, он там, слушает музыку…

Интуитивно пошла на мелодию, закутавшись в простынь. Бесшумно ступая по холодному мрамору пола… зашла в гостиную и невольно ахнула… Это была не запись… Нур сам сидел у рояля и играл, не видя ее, а может, как всегда, просто делая вид… Красивый, сосредоточенный, удивительный…

«Лунная соната» Бетховена накатывала на Валерию своей лирической мелодичностью, словно опускающаяся на остров прохлада вечера… И она снова потеряла счет времени, снова потеряла себя, растворилась в этих звуках, в своих эмоциях к этому мужчине… Теперь он снова был тем пленительным романтиком, который заставлял сердце замирать не в страхе, а в восхищении…

Увидел ее. Длинные пальцы все так же умело скользят по клавишам рояля, зато глаза теперь на ней… А она вдруг вспоминает свою наивность и примитивность при одной из их первых встреч… И как тогда она могла поверить в то, что он поставил этот рояль сюда просто так, для красоты… Помнится, ее даже рассмешило это, позволило снисходительно усмехнуться над действиями этого мужчины… Знала ли она уже тогда, что ее усмешка – наивная слабая тень перед той сокрушительной волной его харизмы, которая он погребет все ее нелепые домыслы и предрассудки в отношении него.

Сама не поняла, как, но скинула с себя простынь, представ перед ним совершенно голой. Его черный взгляд зажигается особым огнем. Ее грудь невольно вздымается от волнения и возбуждения. Она подходит ближе и он тут же отрывает руки от клавиш, хватает ее и сажает перед собой, заставляя откинуть туловище на прохладную неровность инструмента.

– Сколько еще талантов в тебе скрыто, Нур? Что ты еще от меня скрываешь? Мне страшно… Страшно рядом с тобой… – признается честно, прижимаясь к нему и всхлипывая.

Он внимательно смотрит на нее, слишком внимательно, нахмурив бровь. Как – то серьезно, изучающе… Этот взгляд очень многозначительный, но она словно ослабла, словно проницательность ее покинула… Не в состоянии уловить ничего из его эмоций…

Слегка приподнимает ее и не спрашивая, заполняет собой. Валерия вскрикивает, хватает его за плечи, но не уварачивается, не отстраняется… Ей хорошо… Ей сладко… Хоть и болезненно чувствительно после очередной сумасшедшей ночи…

Он двигается медленно, нежно, всякий раз немного приподнимая ее тело. Она неуклюже задевает пальцами в порыве страсти клавиши, которые издают какофоничные звуки, но даже они сливаются в какую – то наэлектризованную, крайне волнительную и томную мелодию страсти…

– Что означает твое имя, Нур? Каково его значение?

– Свет… – отвечает он ей хрипло, придерживая рукой за талию…

– Свет…  – повторяет она…  – Ты правда похож на свет…

Его движения становятся более жесткими, более быстрыми… Теперь уже нет место нежности и расслабленной неги, шлейфом растянувшейся от мелодии «Лунной сонаты» под подушками его пальцев к ее оголенной перед ним коже.

– Я тьма, Валерия… Это ты свет… Это ты пришла и подарила мне свет…

– Нур, – стонет она, откидываясь. Рояль снова издает невпопад какофоничные звуки, но она их уже не слышит, ее снова накрывает сокрушительная волна удовольствия…