Сто причин, чтоб уйти, и одна, чтоб остаться

– Обязательно кушай – нежно говорила мама – и не води толпы подружек! Я ещё не готова в сорок семь стать бабушкой!

– Мам! – Платон скривился – ну хватит уже.

– Хватит не хватит, а я слишком часто видела передачи, про беременности в шестнадцать.

– А мне почти восемнадцать, так что я уже не попадаю в эту категорию.

– Все же давай поаккуратнее, не загуби свою жизнь – мама говорила с нежностью и заботой. Она подошла и крепко обняла взрослого сына, который был на порядок крупнее и выше неё.

– Мам, все хватит меня тискать, как пятилетнего – недовольно бурчал Платон.

А потом перед глазами вспышка и воспоминания с видеорегистратора, которое показывала полиция им с братом. Машина едет спокойно по трассе со средней скоростью потока. Родители между собой шутят и говорят о всякой ерунде, в салоне автомобиля играет что-то из хитов восьмидесятых, вдруг крик мамы «ОСТОРОЖНЕЕ» и в лобовое стекло врезается огромная фура, сметая машину под себя. Затем другая картина, Платон и Саша стоят в коридоре морга со следователем. Следователь средних лет, ему около тридцати пяти лет, но выглядит он старше своих лет. Он говорит Саше, что мальчика можно оставить, хватит и одного родственника, чтоб опознать тела, но Платон отвечает за себя, что он пойдёт и посмотрит страху в глаза. Когда они надели специальные медицинские костюмы, маски, и защитное обмундирование, работник морга провёл их по тёмному коридору в операционную. Зайдя за пластиковую занавеску, Платон и Саша остановились резко в дверях, не в силах пройти дальше. Кабинет патологоанатома вызывал жуткий страх и ужас, похуже, чем в любом фильме ужасов, которые оба парня так любили смотреть. Облезлые стены, плитка частями отошла, а окна отсутствовали, из-за чего комната казалась ещё более неуютной и страшной. Холодный свет люминесцентных ламп давал ещё более неприятное ощущение смерти и безжизненности в помещении. Страшные приборы пыток лежали на столах на белых простынях, а сам патологоанатомом стоял и спокойно курил в стороне.

– Мы на осмотр двух тел, проступивших вам вчера с трассы. Мужчина и женщина сорока семи и пятидесяти лет.

– А точно, вот они – мужчина в фартуке продолжал спокойно курить и указал на стол, где простыней были накрыты два тела.

Платон схватил брата за рукав, а тот в ответ тоже взял брата за руку. Хоть они были взрослыми мужчинами, но эмоции в такие моменты сложно было держать под контролем, кем бы ты не был. Когда следователь аккуратно убрал простынь с лиц обоих тел, Платон заставил себя повернуться в его сторону и посмотреть на тела. Этот момент парень запомнил на всю свою жизнь. Холодные, бледные и пустые глаза матери смотрели куда-то на вверх, ее румяное лицо было сильно осунувшимся и как будто высохшим. Крупные черты лица отца, вмиг растворились, оставив после себя кожу и кости. Платон взревел и выбежал из комнаты, а Саша, закрыв глаза, медленно и практически шепотом произнёс:

– Это они. Юлия и Дмитрий Соколовские – и с этими словами он вышел вслед за братом.

Платон открыл резко глаза, и вновь вся его голова была насквозь мокрая от пота, а горло обжигала жгучая жажда. Парень сидел на кровати и не мог восстановить дыхание после накрывших его воспоминаний. Пульс был учащён, поэтому дышать было крайне тяжело. Посидев пять минут спокойно и, восстановив дыхание, Платон встал с кровати и пошёл на кухню, за бутылкой холодной воды. Осушив всю бутылку одним глотком, он посмотрел на экран телефона, где были десятки сообщений от знакомых и друзей с поздравлениями. Парень с удивлением посмотрел на сообщения и не мог понять, откуда столько внимания к его персоне. Не смотря на удивление, Платон решил ответить на сообщения некоторым друзьям. Настроения никакого не было, поэтому он не стал что-то придумывать, а сел как всегда перед телевизором с пультом от приставки. Когда он играл в очередной шутер, ему в спину прилетела подушка.

– Ай! – крикнул тот и обернулся – Саша, какого черта?

– Праздничный пендаль – засмеялся Саша

– Да пошёл ты! – парня накрыла злость – в честь праздника, можешь хотя бы сегодня меня не доставать?

– Нет, этого я точно не смогу – Саша продолжал смеяться, и упал рядом с братом на диван – а ты все просиживаешь жизнь в своих детских играх?

– Они не детские, тут ограничение восемнадцать плюс.

– Интимные сцены присутствуют? – глаза Саши блеснули.

– Нет, только кровь и мясо.

– Фу, что за игра такая, даже без постельных сцен и голых девушек. Тут двенадцать плюс должно стоять тогда – Саша со скучающим взглядом кинул коробку с игрой на стол – решил, что делать вечером будешь?

– Да ни чего, поиграю и поем нормально. Все – со скучающим видом ответил Платон и вновь уставился на экран с игрой.

– Слушай, я понимаю, ты не любишь этот день и из года в год игнорируешь его, но может, стоит поменять что-то? Встретиться хоть с кем-то, поболтать, напиться, в конце концов.

– Я не люблю пить – серьезно ответил Платон

– Ладно, тогда поезжай в клуб, подцепи девчонку, отдохни, развлекись.

– Я не ты, и такие места для меня не место отдыха.