Сто причин ответить «нет»

Как результат — две разбитые чашки, двенадцать пропущенных звонков и сто тысяч ударов сердца… двести тысяч, если считать на двоих, ибо в супермаркет выбрались только через сутки.

Суббота, Иден-Парк

В Изумрудном саду Иден-Парка, где в июне состоялось торжественное падение Уитни Майлз со стремянки, было солнечно и тихо. От этого серый взгляд Тони сиял, как лезвие, а каждое его слово звучало чисто и внятно.

— Надеюсь, между вами все в рамках взаимного уважения?

Уитни резко втянула воздух и подавилась чаем, который не успела проглотить. Крис дернулся помочь ей и стянул белую скатерть со стола. Чайный сервиз звякнул, но, к счастью, устоял.

— Я обещала показать Уитни будущую учебную комнату. Думаю, сейчас самое время, — многозначительно предложила Джун, поправляя широкую ленту, которой были подвязаны черные локоны.

— Ясно. Все плохо, да? — скептически спросил Тони; блики в его каштановых волосах стали ярче. Видно, мозг вскипел.

— Иди, я сам с ним поговорю, — предложил Крис, помогая Уитни подняться, и быстро поцеловал ее в щеку.

У Тони лицо вытянулось. Но он не скатился до ироничных шуток, а лишь убил взглядом. Он умел так делать: уничтожать врага молча, без излишних усилий. Впрочем, Криса легко не возьмешь, поэтому Уитни не волновалась. Она нехотя выпустила его руку и осознала, что уже скучает по нему. Он был здесь, в одном шаге, а она скучала.

Наверное, это болезнь. Паркеромания в необратимой стадии. И нет от нее лекарства, кроме надежды.

Крис

Тони буравил его тяжелым взглядом с минуту, прежде чем выдать:

— Ну и где были твои мозги?

Он прокрутил перстень на пальце и улыбнулся своим мыслям.

— Что именно ты ожидаешь услышать?

— Как ты допустил такое? У тебя переломный момент в жизни, зачем Уитни в этот излом тащить? Подождать не мог? А лучше — не трогать?

Крис сложил руки на столе и покаянно опустил голову, признаваясь:

— Не смог. — Он шумно выдохнул. — Майлз, как ледокол, разнесла меня на куски. Не могу не думать о ней, не помню толком, как предложение ей делал, всё как в тумане. В общем… Я уже работу начал прогуливать.

— Ты?! О_О

— Да, я. Крис Паркер. Подпись, печать, всё серьезно.

Тони обеспокоенно нахмурился, осознав грядущее.

— Ты не можешь на ней жениться по-настоящему.

— Это не тебе решать. Ты, конечно, глава клана, но мы не в средневековье.

— Вот именно. Мы в реальности. Или ты из нее выпал? — начал давить на больное Андерсон.

— Я не…

— Ты ведь объяснил ей всё? Не стал юлить и сказал прямо: «Уитни, а давай ты бросишь безопасную жизнь в Шотландии, планы, учебу, семью, друзей, и переедешь со мной в чужую страну на два года? И видеть меня будешь на праздники, а в остальное время я буду работать, пока ты сидишь дома в депрессии. Но это ведь мелочи, главное, что мы друг другу подходим. Обнимашки, бантики, карусели! Что еще нужно для счастья?».

Крис промолчал.

— Что вы будете делать, когда осень наступит? — продолжил допытываться Тони, и он вспылил:

— А давай ты перестанешь задавать вопросы, ответов на которые я пока не знаю. Что ж вы все доколебались с этой осенью!

Тони вскинул руки, отклоняясь на спинку складного деревянного кресла:

— Как скажешь. Ты прав, зачем нагнетать, проще притвориться смайликом. Я буду вот этим, который на «Крик» Мунка похож. — Он сдавил щеки ладонями и изобразил маску ужаса.

Детский сад.

Крис отвернулся, чтобы не видеть этого безобразия, и заметил Уитни. Она вышла на террасу и помахала ему. И сразу испарились сомнения, и стало наплевать на чужое мнение.

— Я люблю ее, Тони. Думал, ты-то меня поймешь.

На этот раз друг осекся. Наградил его тревожным взглядом и промолчал.

Крис поднялся навстречу Уитни. Солнце путалось в ее волосах, оно грело землю, душу, и искренне верилось, что всё в этой жизни возможно. Не понятно, что именно — всё, и насколько возможно, но какая разница? Крис не жил в реальности. Он обитал в хижине феи, опоенный приворотным зельем, и отказывался думать о неизбежном расставании. У него были более срочные дела. Например, обнять Уитни и убедиться, что она пахнет апельсинами.

***

Рабочая неделя началась с ЧП. В Пакистане рухнуло здание швейной фабрики, на которой корпоративный дом «Шаммель» производил линию одежды для масс-маркета. Только чудом никто не погиб: рабочие бастовали.

Мать, естественно, переживала исключительно об убытках, потому что несмотря на протесты сына, в прошлом году инвестировала в «Шаммель».

Крис как раз выбрался из офиса и ехал на обед, чтобы встретиться с Уитни, когда позвонил Тони.

— Ты уже в курсе?

— Конечно. — Крис затушил сигарету, которую скурил на нервах.

— Слушай, на этом — всё. Мой отец был терпеливым с твоей матерью, потому что дружили с детства, но я не мой отец. От имени Андерсонов я собираюсь официально разорвать отношения с фондом Паркеров, и плевать на неустойки. Ждать, когда ты встанешь у руля, я не собираюсь, Нэнси никогда добровольно вожжи не выпустит.

— Да, я понимаю, — согласился Крис. — Заеду к тебе после работы, обсудим.