Сто рассказов мудрости

По истечении времени вне себя от страха за здоровье Мевляны святой сеид с размаху распахнул дверь в затвор, Громко изъявляя свою тревогу. Тут святой увидел, как Мевляна появляется из своей кельи с улыбкой на устах и умиротворением на лице. Глаза его были как две «реки радости», и он произнес строки: «Узри в двух этих наших зрачках отраженье небесного Любимого нашего – узри же здесь и образ Господина нашего в танце».

Оценив непреложную ступень просветления, которой достиг Мевляна, святой обнял его и сказал: «Ты был мудрейшим из мудрых в помышленье о всех сводах нравственных правил жизни, как и о всех сферах духовного бытия; но ныне ты проникнул тайну того, что есть самая сердцевина сокровенной жизни, и достиг ступени постижения, которой вполне могли бы позавидовать святые и праведники прошлого; и я полон благодарности, что споспешествовал тебе в достижении этой стадии чистоты и добродетели». Вслед за этим он велел Мевляне взойти на поприще просвещения людей и возжечь огонь божественной любви в сердцах искателей истины. Вот так и случилось, что Мевляна направился в Конию и стал преподавать сокровенное мистическое учение. С той поры он повязывал свой тюрбан на арабский манер и носил свободное одеяние с широкими рукавами, на тот фасон, как было принято у ученых мужей древности.

Спустя какое-то время святой сеид Бадруддин был вознесен в рай, и Мевляна отправился в Кайсарию, чтобы помолиться о его душе, вскоре после чего вернулся в Конию. Как раз в это время предводитель всех дервишей Мевляна Шамс Тебриз во второй раз предстал перед нашим Мевляной.

Кроме того, говорят, что Мевляна Шамс Тебриз был учеником шейха Абу Бакра Тебризи, который был корзинщиком. Этот шейх был повсеместно известен своей святостью и глубоким мистическим проницанием. Великие духовные и мистические достижения Мевляны Шамса Тебриза поднялись, однако, на такую превосходную высоту, что он, Шамс, желал «возлетать выше и выше», чтобы достичь наивысших пределов и сокровеннейших кругов мистицизма. Взыскуя эту цель, он годами бродил по свету, и его прозвали Шамсуддин-Бродяга.

Видение Шамсуддина4

Однажды ночью Шамсуддин испытывал великое душевное отчаяние, восплакав о своем внутреннем томлении, и впал в состояние ума, вызванное мистическими чувствами, и тогда взмолился самым истовым образом: «О Боже, дай мне увидеть одного из Твоих великих святых и приведи меня к одному из тех, кого Ты любишь». В ответ на это Шамсуддину было дано наитие свыше, что тот, кого он искал, есть сын предводителя ученых мужей, некоего Бахауддина из Балха. «Покажи мне, о Боже, – молился Шамсуддин, – лицо этого человека». У него было спрошено, с чем он готов расстаться в благодарность, на что Мевляна Табриз ответил, что готов за это отдать свою голову, ибо дороже жизни нет у него ничего. И голос достиг его внутреннего слуха: «Иди в страну Рум, там ты найдешь цель своего искания». Исполненный веры и огромной любви, Шамсуддин Тебриз направился в Рум. Одни говорят, он прибыл в Рум из Дамаска, другие утверждают, что прежде он снова вернулся в Тебриз, а оттуда отправился в Рум.

Пытующий сокровенные сокровища

Когда, в конце концов, он добрался до Конии, то поселился в комнате на улице Сахарщиков. На дверь нанятой им комнаты он навесил богатый замок, а ключ увязал в уголок пышнотканого тюрбана так, чтобы люди почитали его каким-нибудь богатым купцом. На самом деле, он обыкновенно жил в другой комнате, где была лишь соломенная подстилка, полуразбитый глиняный горшок и служивший подушкой кирпич, да еще мерка ячменных отсевков недельной давности, которые он замачивал обыкновенно в воде и пил как единственное средство поддержания жизни.

Сообщают также, что однажды, когда Предводитель мудрых – Шамсуддин Тебриз – сидел у ворот постоялого двора, он увидел Мевляну Руми верхом на быстроногом верблюде, и появился тот со стороны улицы Зеркальщиков. Школяры и ученые мужи пешим ходом сопровождали Мевляну, идя рядом с его верблюдом. Мевляна Шамсуддин Тебриз подбежал, схватился за уздечку верблюда Мевляны и сказал: «О ты, пытующий сокровенные сокровища, скажи, кто более велик: Пророк Мухаммад или Абу-Язид?». Мевляна сразу же ответил: «Нет, нет – Мухаммад, посланник Божий, куда как более велик, ибо он Предводитель пророков и святых», -и процитировал стих:

Счастлива страна наша,

и принести себя в жертву – наш долг,Предводитель нашего каравана – Мухаммад,и он – слава мира.

Но Шамсуддин опять спросил: «Что значат слова Пророка Мухаммада, сказавшего "Хвала Тебе, удостой нас Своего сияния", и слова Абу-Язида, сказавшего: "Да будет хвала, велик мой сан, и я – царь царей"?»