Сто тысяч Королевств

— Возможно, — ответил Т'иврел. — Он любит быть первым. А теперь, леди Йин, помните: главное, ни слова. Храните молчание в Консорциуме. Арамери нобилям лишь советчики; единственный, кто имеет право вето — милорд Декарта. Но он не делает это слишком часто. И последнее, покуда вы там, не говорите ни с кем, даже с ним. Просто наблюдайте и будьте наблюдаемы, вот и всё.

— А… представление?

— Официальное? Нет, оно будет позже. Но не беспокойтесь, вас заметят. Милорду и слова молвить не понадобится.

С этими словами он кивнул, и я осторожно ступила на мозаику.

Мир вкруг потерял чёткость, расплываясь в глазах, мгновение — и кошмар перехода остался позади; я обнаружила себя в очаровательной, отделанной мрамором комнате, стоящей поверх уже другой мозаики, — инскрустированной чёрным деревом. Троица служащих — на этот раз не таких удивлённых, не таких юных и явно не самого младшего звена — стояла в ожидании, дабы поприветствовать и сопроводить меня в зал. Я последовала за ними через затенённый коридор и выше — по устланному коврами подъёму, — чтобы в конце концов обнаружить себя в персональной ложе Арамери.

Декарта сидел на своём обычном месте, он даже не повернул головы, когда я вошла. По правую руку от него — оглянувшаяся и бросившая мне мимолётную усмешку Скаймина. Сцепив зубы, я принудила себя не останавливаться, не отводить взгляд, пускай это и дорогого стоило. Я была достаточно осведомлена о сборище местных нобилей: они как раз усердно протаптывали пол, кружа по Салону и ожидая распорядителя с объявлением о начале заседания. Они наблюдали. Бросая на нашу ложу совершенно случайные пристальные взгляды. Числом поболе —

значительно поболе — одного.

Так что я склонила перед Скайминой голову в вежливом приветствии, но вернуть ответную улыбку было выше моих сил.

Слева от Декарты столо два незанятых кресла. Логично предположив, что ближнее предназначено кузену Реладу — наши дорожки ещё не пересекались, — я двинулась было к другому. Но меня остановил жест деда — не глядя, он поманил меня рукой к себе. Ничего другого, как поменяться местами мне оставалось, — и как раз вовремя: распорядитель должным порядком уже открывал сессию.

Сегодня я куда больше, чем в прошлый раз, уделяла внимания происходящему. Говорящие чередовались по странам, начиная с населённых народами Сенм. От каждой — свой представитель (Консорциум предписывал дворянам говорить за себя и близлежащие земли). Что-то было не чисто в подобном распорядке, но, заставь меня метать монету — орёл или решка? — я ни за что не отгадала бы ставки. Хитрость ускользала от меня. К примеру, у Небес (города) был собственный делегат, а на весь Крайний Север набиралось от силы два. Последнее, впрочем, меня не удивляло — нас и так ни в грош не ценили, — странен был сам принцип: другие города отдельным правом голоса не владели. Неужели Небеса настолько важны?

Тем временем, заседание продолжалось, и до меня дошло, что я попала пальцем в Небо. Стоило лишь прокрутить в голове подробности принимаемых эдиктов, кои выдвигал и поддерживал делегат Небес, и всё становилось на свои места. И город, и дворец — он говорил от имени обоих. Какая издевательская ирония; Декарта и так, считай, неписаный владыка мира. Консорциум — лишь прикрытие, коему свесили на шею всю паршивую, грязную работёнку, покуда Арамери могут отдыхать от подобных праздных трудов. Разве кто-то не в курсе истинного положения дел? Что толку пропихивать в этот марионеточный балаган побольше делегатов?

А может, просто ещё один способ утвердиться: мало власти, как известно, не бывает.

Меня куда больше интересовали представители моего родного Крайнего Севера. Ни с одним ни разу прежде я не встречалась, хотя, припоминаю, касаемо кого-то и поступали жалобы из Воинского Совета Дарре. Первая, Уохай Амб (думаю, последнее из имён — вроде титула или фамильной приставки), родом из крупнейшей страны на всём материке, полусонных аграрных земель, называемых Руэ, — а до союза моих родителей ещё и самых сильных союзников Дарре. С тех пор все наши послания в Руэ возвращались нераспечатаными; ну, конечно, не ей говорить от лица моего народа. Я заметила, как она то и дело косится в мою сторону с самого начала заседания (учитывая, что местоположение посла для подобных «гляделок» было крайне неудобным). Будь я более мелочной (и мелкой) особой, сочла бы её беспокойство забавным.