Сто тысяч ударов сердца. Сборник стихотворений

И воскресать за сотню верст от Дома;

Гость времени, отпущенного мне;

Во имя слова «Быть»,

Во имя Слова.

Свет звезды доходит до нас через миллион лет – или так только считается? Нет, скорее всего это правда. В какой же Вселенной искать гармонию нашему «Я»? Наша вечная ошибка в том, что мы путаем собственные ограниченные пределы с границами действительно возможного и пытаемся втиснуть Вселенную в рациональную или какую-то иную шляпу. Он, поэт, он расширяет наш горизонт. Это его небо, и мы в него смотрим…

Оруженосцы Роз, без вас мир пуст!

Вы первая любовь земли, её основа.

Молитвой Воздуха дышу я наизусть -

Во имя Имени Любви,

Во имя Слова.

И хоть поэт категорично этого не утверждает, сама позиция его более всего соответствует дзен-буддизму.

Дзен-буддизм, по сути, не только религиозный феномен. Он создал школу в литературе, философии, искусстве. Его цель – перевод бытия внешнего в бытие, заключенное в самом себе, то есть переход сущности, через уничтожение формы, к чистой энергии. Энергия звучащего слова, энергия чувства, энергия мысли – в его стихах сплав всего.

И наблюдая за игрой во Тьму и Свет,

В пространстве, что больн`о смертельной дрожью,

Мы вымолчим стихи, которым толщи лет,

Их выносив под выгоревшей кожей.

Выскальзывая из самих себя,

Испытывая сотый раз Весну и Зиму,

Проснёмся в Красоту, заговоря

Пронзительно невыносимо.

Для поэта бытие начинается оттуда, где «я» личности и подсознания не слитно. Это та высота, где инстинкты земные и реальные сплетены с космической интуицией… Это медитирование на тех глубинах, где бытие сливается с небытием. «Я всего лишь пятно, где пульсируют строки,» – говорит он о себе в « Метастазах минут осознанной комы».

Или… « Ты спросил «что есть Жизнь?(…) Жизнь – импровизация…». При этом…«Три Дара есть у всего живого: Свет, Любовь и Покой Души». («Непостижимые сердца»). То есть, жизнь непрерывна, она и в смерти, и нет ни времени, ни места, где не было б ее. На вопрос – кто я, кто ты, кто мы, поэт отвечает философски категорично…

Моя неизвестная Страна,

Дитя воздуха, сандала и скрипки;

Мира, во всём его блеске и нищете…

Где меня, упомянутого в книге – трав

И тебя, упомянутую в книге цветов -

Отпустили угадывать себя в друг друге…

От социального человека в своём творчестве Э. Дэлюж идет к эмпирическому, от эмпирического, к иррациональному, и человеческое бытие сливается в его сознании с небытием. А сами стихи – это более всего наблюдения над взлетами души или ее нисхождением в бездну, туда где рождаются неясные импульсы…

Я – лишь недолгий стих, любимая моя,

Я – лишь недолгий звук, возможно, самый малый,

Исповедимый путь до переправы,

Наречие скупого бытия,

Случайный ряд случайных величин,

И звук вещей, и их перемещенье,

И смысл букв в патетике вращенья,

Так смертно ищущий причину всех причин.

Помня сие, и у тебя, читатель, родится желание искать «причину всех причин», а значит – отключиться от диктующей условия существования социумной матрицы. Матрица хотела б навязать нам свой сияющий, белокурый, чистенький, искрящийся мир, привязанность к вещам и сентиментальность. Но если мы заключены в ней, – мы всего лишь дети мертвого, не знавшего жизни мира, который никогда и не был миром. Представьте только, изначально сам человек рожден из огня и звездной материи. А сегодня для нас человеческий мир выкован, склепан и сплавлен. Разве не иллюзия для нас, что он одет в моря, в воздух и в жизнь? Реально он одет в бензин и металлы, в стекло и бетон…Словно его никогда не согревало солнце.

Спросите себя, где же энергия мира? Она есть, убеждает нас поэт, но мы не замечаем её. Пробиться сквозь накипь? Сделаем такое усилие с его стихами.

Самые красивые стихи

Пишутся на камнях.

Самые красивые стихи –

Раннее утро, полосующее глухую ночь.

Самые красивые стихи

Расцветают в степях