Сто тысяч заповедей хаоса

Мне же хотелось разведать место для купания. Свободный спуск к реке. Только и всего. Осталось еще такое в округе? Я нашла карту местности в Интернете. Если проехать мимо КПП, потом направо, должно быть поле, за ним небольшой лес, скорее – перелесок. За перелеском – река, довольно широкая в этом месте. И никаких застроек! Это, конечно, временно. Но ведь и я здесь не навеки поселилась.

Я отправилась на поиски. Поле нашлось легко. Вернее то, что когда-то называлось колхозным полем. Сейчас этот обширный участок земли зарос сорняками. От него едва видимая проселочная дорога вела к лесу. Проезд сквозь чащу и бурелом не предусматривался. Я оставила машину на обочине и пошла напролом. Тут явно никто не ходил. Тем лучше. Лес закончился неожиданно. Карта не подвела: я стояла на высоком берегу реки, точнее, на обрыве.

Картина открывалась прекрасная и пугающая. Именно в этом месте течение оказалось довольно сильным, вода неслась с шумом, кое-где даже бурля, как это бывает с горными речками. Противоположный берег казался очень далеким. Зато почти посередине потока имелся маленький заросший кустарником островок. На карте, кстати, островок отсутствовал, видимо, по причине своей незначительной площади. Вот бы до него доплыть!

Исполнение этого желания сильно осложнялось тем, что я сначала не очень себе представляла, смогу ли вообще спуститься к реке. Обрыв – он и есть обрыв. Тут нужны были навыки скалолаза.

Однако тогда, в жаркий майский день, мной владело мрачное настроение, жизнь казалась совсем пустой и никому не нужной.

– Рискну! – сказала я себе. – Чего, в конце концов, бояться? Упаду – так в реку.

Плавала я хорошо, но в бассейне, в озере. Иногда в море. Реки пугали меня течением. Мне казалось, что я не сумею воле реки противопоставить собственную волю. Я потакала своему страху и никогда не рисковала. Но в тот день решилась быстро.

Пройдя несколько шагов вдоль обрыва, я нашла чуть более пологий его участок. Стянула платье, привязала к веткам дерева, чтобы служило мне ориентиром при возвращении. Осторожно, держась за выступающие корни, спустилась почти к самой воде. Глубина начиналась сразу. Ни войти осторожно, ни попробовать ногой, прогрелась ли речка, не получилось бы. Я висела над водой, вцепившись в корни. Потом собралась с духом и прыгнула.

Вода показалась очень холодной. Но страх почти пропал – не до страха сделалось. Надо было прилагать усилия, чтобы добраться до островка. Река несла довольно быстро. Тем не менее мне удавалось приблизиться к цели, хотя и с огромным трудом. Азарт овладел мной.

Река вытолкнула меня к островку сама: плюх – и ноги мои почувствовали дно! Я заползла на песчаный, прогретый солнцем бережок. Мрачное настроение покинуло меня. Я добилась своего! Лежа на теплом песке, с наслаждением вдыхая речной запах, я разглядывала обрыв, с которого плюхнулась в воду. Ну я и рисковая девчонка! Вот это да! И ведь сумела! Могу же, когда очень захочу!

Потом, обсохнув, я прошлась по всему островку (он был шагов двадцать в длину и десять в ширину) и обнаружила, что рисковала напрасно. Если бы умудрилась пройти по обрыву метров тридцать против течения, нашла бы вполне удобный песчаный спуск с крохотной отмелью у берега. По этому спуску можно было скатываться к реке сидя, как с горки на санках. Потом, как я поняла, течение само принесло бы меня к островку. Назад же лучше возвращаться туда, откуда я приплыла сейчас. Опять же – довериться реке: она доставит.

Так и вышло. Река сама доставила меня даже в более удобное место, потому что чуть ниже по течению оказалась отмель, и мне не надо было цепляться за корни и подтягиваться, как я поначалу намеревалась. Если бы я не решилась прыгнуть, я бы ничего этого не узнала и лишила себя огромного ежедневного счастья. С тех пор я ездила купаться каждый день, даже в дождь. Только в дни поездок в Москву купание отменялось.

Со временем мне стало казаться, что мы с рекой понимаем друг друга.

Когда я спускалась к ней, она звала: «Заходи, поплыли!», и я бросалась в воду, которая несла меня к моему островку. Вот где была благодать! Прибрежный кустарник скрывал пространство из белого шелкового речного песка, на котором я, стащив мокрый купальник, загорала часами, не опасаясь вторжения, чужих взглядов. Я понимала, что на поиски никто из обитателей «элитного загородного жилья» не отправится. Им такое и в страшном сне не привидится. На другом берегу, до которого я все ленилась доплыть, простирались безлюдные дали.

Иногда я с тоской думала, что скоро всей этой красоты не останется. Нарежут землю на куски, распродадут, заселятся денежные мешки… Это лишь вопрос времени. Дойдут руки до такой красоты. Всенепременно дойдут! Но я не могла позволить себе мрачные мысли. Сейчас все это существует. А потом будет существовать в моей памяти. Я это лето и эту реку не забуду, пока жива. Об остальном думать не полагалось.

После реки и островка я возвращалась домой напоенная солнцем и радостью. На белом песке среди шумно бегущей воды я никогда не чувствовала себя одинокой.

21. Снова-здорово!