Стойкий запах лосьона

Сидя в сквере на скамье, он ждал ее появления из переулка, всматривался в его глубину. Ему хотелось увидеть ее еще издали и наблюдать, как она идет. Но Сажи появилась с другой стороны, неожиданно, и когда она возникла перед ним, Костюкович даже растерялся. Он подвинулся на скамье, как бы предлагая ей сесть.

- Здравствуйте, Марк. Так что произошло? - сразу спросила она.

Он подробно пересказал ей жалобу матери Зимина, разговор с главврачом, наконец, о вызове в прокуратуру.

- Значит, мы с вами любовники? Что же, вы человек интересный, вполне могли бы занять это место в моей жизни, как, надеюсь, и я была бы достойна занять это место в вашей, - усмехнулась Сажи. - Так что молва ни вас, ни меня не оскорбила. Что же касается остального, тут посерьезней... А вам не приходило в голову, что жалоба Зиминой в прокуратуру - это продолжение одного действа: сперва кража из архива, жалоба главному, наконец, в прокуратуру. Нарастающее давление, кто-то спешит поставить точку, добить кого-то из нас - вас или меня?

- Нет, Сажи, тут последовательность иная, я высчитал: сперва жалобы, обе, а уж затем кража. Но против кого все это - против вас или против меня? Или бьют так, чтоб по обеим мишеням?

- Сейчас мы на это не ответим, копаться, чтобы защититься по одиночке, тоже бессмысленно. Нужно у этого человека или у этих людей выбить козыри.

- Каким образом?

- Есть такая возможность, Марк. По просьбе кафедры я всегда даю им по одному блоку из каждого органа, когда интересный, необычный случай. Они там делают учебные стекла для студентов.

- А у вас в отделении знают об этом?

- Знает старшая лаборантка. Обычно я звоню на кафедру, и от них кто-нибудь приходит и забирает у нее. Но в этот раз я относила сама - шла на кафедру и захватила с собой. Так что если я заимею стекла, восстановить протокол вскрытия и патогистологический диагноз довольно просто. И никакого пробела в моем архиве не будет. Но сегодня суббота, завтра воскресенье и после полудня я улечу. Можно, конечно, попросить на кафедре у их заведующей лабораторией Зиночки, чтоб мне сделали срезы с моих же блоков, забрать эти кусочки к себе и у меня же окрасить, сделать стекла. Но, во-первых, опять же сегодня и завтра выходные дни, разве что только профессор Сивак там, еще кто-то из патологоанатомов да студенты; во-вторых, делать стекла у меня - рискованно: тот, кто совершил хищение из архива, полагаю, следит за дальнейшим развитием события в моем отделении, и сделать скрытно стекла у меня в лаборатории будет нелегко. Тут есть серьезный риск.

- Я попробую это провернуть на кафедре, - сказал Костюкович.

- Каким образом?

- Во-первых, у меня хорошие отношения с их заведующей лабораторией, поскольку я там довольно частый гость, и она знает, что я с профессором Сиваком над чем-то вместе работаем. Мне только нужно знать регистрационный номер стекол.

- Это я определю по журналу. Сегодня же вечером поеду в отделение. Ключи от архива у меня есть. Вечером вы будете дома?

- Да.

- Я вам позвоню и сообщу номер, - она поднялась первой. - Побегу, дел полно...

18

Работа над кандидатской шла медленно, свободного времени было мало, почти всего его съедала суетная жизнь больницы. Это тебе не аспирантура, где только и занят наукой - никаких больных, никаких дежурств. Кроме времени, требовалось еще много денег: частным образом добывать реактивы, платить лаборанткам из лаборатории Погосова, которые подрабатывали на диссертантах. С лаборантками Ирины Костюкович не связывался из этических соображений. Погосов, конечно, знал, что его сотрудницы делают "левые" работы, но по доброте душевной закрывал на это глаза...

Вот о чем думал Костюкович, идя на кафедру.

Сивак был у себя.

- Здравствуй, гость. С чем пришел?.. Садись, а я буду слушать и складывать бумажки. Улетаю в Харьков, оттуда в Одессу, оппонирую на защите докторских.

- У меня умер больной, - сказал Костюкович. - Очень интересный случай. Привезли в коме. Гемаррогический инсульт. Умер не приходя в сознание.

- Чем же он интересен?

- Ему шел всего двадцать первый год, спортсмен, пловец-профессионал; член сборной.

- Ты был на вскрытии?

- Да. Но стекол не видел. Их видела Каширгова, диагнозы наши совпали. Судя по ее словам, стекла представляют интерес. Для нас с вами во всяком случае.

- Интригуешь. Каширгова передала нам блоки, не знаешь?

- Передала. Я даже знаю регистрационный номер.

- Пойди к Зиночке, скажи, чтоб сделала стекла. Приеду, посмотрим вместе... А сейчас извини... Да, вот что: к моему приезду хорошо бы, чтоб ты повидал родных этого парня, выясни у них, чем болел в детстве, не был ли аллергиком, если да, то что вызывало аллергию. Затем: коль он состоял в команде такого уровня, у врача команды должны быть какие-то карточки медосмотров, профилактики. Постарайся посмотреть...

С этими наставлениями Костюкович вышел из профессорской.

Заведующей лабораторией Зиночке было пятьдесят четыре года. Как пришла она сюда двадцать пять лет назад Зиночкой, так и осталась для всех, даже аспирантов. По отчеству ее никто не звал.