Громко залаяли дворовые собаки, встречая непрошеных гостей. Ночи уже были совсем холодными, зима вступила в свои законные права. Ждать пришлось недолго, что меня порадовало. Открыв хлипкую дверь своим ключом и не разуваясь, мужчина сразу проследовал внутрь дома к белоснежному холодильнику и достал будто специально поджидавший его коньяк. Сделав прямо с бутылки не менее десяти глотков, он тяжело опустился на скрипучий стул и уронив русую голову на руки, надолго замер, что позволило мне оглядеться. Мы очутились в просторной квадратной комнате, где, загромождая почти половину территории, гордо стояла русская беленная печь. Рядом располагался широкий стол, покрытый хлопчатой скатертью с большими ромашками и длинная лавка возле него. Помимо холодильника, из техники на резной тумбе громоздился новомодный телевизор, будто привезенный сюда с другой планеты. Старенький умывальник и пару стульев, вот и все предметы роскоши.
Осмотревшись, я наконец поняла, что именно мне не дает покоя. Внутри засело неприятное чувство осознания, что смерть людей в кафе мною была воспринята, как должное, и факт расстрела невинных людей струн моей души никак не затронул.
Неожиданно вспомнилось, что сидящий напротив молодой человек был на вечеринке с симпатичной брюнеткой, и мне даже в какой-то момент показалось, что они новобрачные, так нежен был их взаимный друг на друга взгляд.
– Как тебя зовут? – Вздохнула я.