Столица гильдий (ЛП)

Лейтенант ринулся, маневрируя между столами, за удирающим, обвешанным бомбами существом, и крикнул своему напарнику, который должен был охранять труп девочки.

- Борка! Держи его!

В этот момент гоблин уронил один из столов и покатил его под ноги Косу. ‘Джек попытался уклониться от катящейся мебели, но лишь поскользнулся на разбрызганной еде и выпивке и упал, ударившись лицом о стол.

Он чувствовал, как теплые струйки крови текли из его левой ноздри и нижней губы, но игнорировал их, равно как и резкую боль, и заставил себя подняться. Гоблин почти достиг Борки и стола локсодона, но лишь Байул, похоже, обратил на него внимание. Он свернул хобот в тревоге, и ледев в мгновение ока вскочила на ноги, но таинственная фигура с аурой хамелеона выбрала этот момент для нападения, толкнув телохранителя на землю. Тень поглотила женщину, словно маслянистое облако.

Не успел Кос начать обдумывать всю эту непонятность, как Рекдосовский гоблин достиг стола. Косу удалось подняться на ноги и сделать три шага перед тем, как гоблин прыгнул прямо на Борку.

- Рекдос Кахзак!– заорал гоблин.

Борка вместе с гоблином исчезли в ослепительной оранжевой вспышке. Последнее, что видел Кос, был изуродованный труп локсодона, летящий прямой на него, разбрызгивая кровь, которая вспыхивала в воздухе, словно фейерверк на гоблинских фестивалях. Затем изувеченная туша локсодона врезалась в Коса, голова воджека коснулась мокрого каменного пола, волна невероятного жара окатила его, и он потерпел поражение в битве за сознание.

Глава 8

Димир, так называемая «Десятая Гильдия», - это вымысел, созданный для того,чтобы пугать детей и тех, кто в своем сознании еще не вышел из детства – полезный вымысел.

—Первый Судья Азориус (47 Д.Д. - 98 П.Д.), из приложений к Законам Пакта Гильдий

24 Зуун 9999 П.Д., перед самой полуночью

Летучая мышь Савры издала пронзительный крик. Она была голодна и искала пропитание, как и весь ее вид, с помощью звуковых волн и острого слуха. Искать здесь было нечего, и ее наездница заставила ее игнорировать мучительное чувство голода. Савра натянула поводья и направила гигантскую летучую мышь по плавной спускающейся спирали между стен некогда процветающих небоскребов Григорьева Каньона, шепча ей в ухо, - Терпение. Еда тебя ждет внизу.

Матка Девкарин позволила летучей мыши самостоятельно выбрать маршрут их спуска, огибая обрубленные металлические выступы и притаившихся в туманных глубинах каньона хищников, пока сама она будет направлять ее к конечной цели их путешествия мысленными командами и мягким сдавливанием колен. Управлять мышью было проще, чем братом, но методы управления отличались не сильно.

Горожане, живущие на поверхности Равники, были убеждены, что Григорьев Каньон, этот огромный разлом, проходящий сквозь плотную застройку зданий и башен столицы, существовал с единственной целью – обеспечивать товарообмен между Старым Равом, населенным Голгари, и жителями уличного уровня. Даже большинство Голгари полагали, что нижний город находился на самом дне каньона. На самом же деле каньон был гораздо, гораздо глубже. Под плотным туманом он спускался в мир, который был древним уже тогда, когда еще не высохли чернила на десяти тысячелетнем Пакте Гильдий. Клубящаяся мгла, еще более непроницаемая и грандиозная, чем та, что была видна с уличного уровня Равники, препятствовала погружению в свои тайны всем, кроме самых отчаянных и безрассудных. Всего несколько Голгари пробовало проникнуть в ее глубины.

Савра была одной из них, и она нашла там нечто великолепное. Точнее кого-то великолепного, укрытого в глубоком холодном месте, бурлящем темной силой, не похожей ни на что из того, к чему прикасалась верховная жрица за все двести лет своей жизни. Никто не мог войти в этот мир без разрешения его хозяина.

Савра была признана более чем достойной. Он лично счел ее достойной.

Она и ее летучая мышь прорвались сквозь туман и попали в холодную беспросветную ночь. Тьма казалась осязаемой, и даже острое зрение жрицы не могло выделить более двух-трех странных силуэтов - арочный проход, освещенный голубым мерцанием где-то вдали, разбитая статуя с открытым в вечном крике ртом и блик волны на тихом мрачном омуте с чернеющей водой.