Столица гильдий (ЛП)

- Горгона, - сказал бог-зомби, - ты не должна умирать, как они. Ты теперь последняя представительница своего вида. Оборвешь ли ты не только свою жизнь, но и само существование твоей расы?

Людмилла зашипела, и щупальца на ее голове заколыхались в неуверенности. Ярость исказила ее худое лицо, когда она обвела взглядом изуродованные тела ее сестер, уничтоженных за столько же времени, сколько бы потребовалось, чтобы произнести их имена. Сестры управляли гильдией долгое время и уже давно поверили в миф о собственной неуязвимости. Бог-зомби развеял его в считанные секунды.

- Я… зссдаюсссь, - сказала Людмилла. Она сняла с талии цепь и бросила ее на пол, затем встала на одно колено перед богом-зомби и, потупив взгляд, добавила, - гилдмассстер.

Свогфир захохотал низким, раскатистым хохотом, сотрясавшим все его тело с ног до головы, словно маленькое землетрясение.

- Да, - сказал он, наконец, - и ты служишь своему гилдмастеру, не так ли?

- Ссслужу, - пробормотала Людмилла.

- Что ты там мямлишь? – сказал Свогфир.

- Я ссслужу гилдмассстеру, - прошипела Людмилла.

- Надень свою маску, повернись к своему народу и скажи им об этом.

Горгона сделала, что было велено, и Савра вернула импровизированную ограду обратно в землю, что бы собравшаяся толпа могла увидеть последнюю из Сестер. Многие в этой толпе с жадностью рассматривали тела мертвых горгон.

- Голгари, - сказала Людмилла, - тератогены, я… уссступаю правление гильдией гилдмассстеру.

Именно этих слов и ждала Савра. Она открыла глаза, встала и подошла к Свогфиру.

- Гилдмастер, - сказала она, - я благодарю тебя. Помнишь ли ты мои слова?

- Конечно, помню, - сказал бог-зомби. – Я думаю, мне понравится быть твоим символом.

- Да, - сказала Савра, взмахнув рукой. - Я тоже так думаю.

- Что ты де…? – сказал Свогфир, но его протест был прерван его собственными руками. По команде Савры, бог-зомби поднес ладони к своей крошечной голове. Резким рывком с тошнотворным треском, руки Свогфира вырвали голову и передали ее жрице Девкарин.

Савра понимала, что у нее есть считанные секунды перед тем, как ошарашенная толпа набросится на нее, если она не воспользуется этим мгновением. Она протянула руки вверх, держа в одной голову Свогфира, а во второй свой ритуальный посох, и повернулась к собравшимся тератогенам. Людмилла зашипела в смятении за ее спиной. К всеобщему удивлению, тело Свогфира все еще стояло на ногах, и даже сделало несколько шагов и встало между Саврой и горгоной, на всякий случай.

- Править дожжен сильнейший, - сказала Савра. – Потому что лишь у сильнейшего есть власть над жизнью и смертью. Тебе следовало проводить больше читать последнюю тысячу лет, гилдмастер. Твоя память уже не та, что была раньше.

Рот Свогфира лениво открылся, пытаясь пробулькать что-то в ответ, но у него ничего не вышло. Савра подняла сморщенный предмет над головой и улыбнулась, заметив искреннее изумление на морщинистом лице старого гилдмастера – она увидела это выражение на его лице впервые с того момента, когда она его нашла. Она кивнула и со всего размаха швырнула голову о каменный пол. Энергия, накопленная за вечность, вырвалась зеленым облаком концентрированной некроманы.

Жрица широко развела руки в стороны и спокойно произнесла слова, стоившие ей значительного времени и не малых денег, для выкупа у Оржов. Эти слова сами по себе обладали мощью, но произнесенные истинной маткой Девкарин, они были способны на невозможное. Из-за этих слов, Свогфиру не удалось уничтожить ее предков, но знание о них было утрачено еще до подписания Пакта Гильдий – скорее всего не без помощи бога- зомби.

Сестры не смогли уничтожить Свогфира лишь из-за того, что Свогфир сделал себя практически не подверженным полному уничтожению. Что бы не произошло с его телом, гилдмастер позаботился о том, что его голова останется иммунной к любой магии, кроме его собственной. Но эти слова, слова заклинания матки, были брешью в броне Свогфира. Вместо того, чтобы защищать и содержать сущность бога-зомби, его мозг, поддерживаемый некромантией, отверг ее полностью. То, что вышло из расколотого черепа, было сырой первобытной энергией, и матка, произносящая заклинание, получила ее всю без остатка.

Чего она не знала, так это того, насколько это было болезненно

.

Все тысячелетия несказанной силы Свогфира слились с энергией ее собственного тела, и она почувствовала, как она словно пожирала ее изнутри, начиная с ее костного мозга. Ее спина изогнулась в агонии, и она затряслась в вихре некроманы. Она впитывалась в ее кожу, словно кислота, она чувствовала, что ее глаза вот-вот лопнут, словно перезревшие фрукты. Одинокий, протяжный крик, последний след Свогфира, вгрызался в ее слух. Затем, с мерцающим светом и запахом горелого торфа в воздухе, все было кончено.

Савра чувствовала себя… иначе. Не плохо. Иначе. Сильной. Очень, очень сильной.

Она подняла руку и увидела, что ее кожа светилась угасающим зеленым светом.

Толпа стояла в полнейшей тишине.

- Ты манипулировала нами, - сказала Людмилла. – Ты манипулировала им.