Столкновение 2

Наверняка кто-то шибко умный посетовал бы на поголовную военную амуницию, не сопрягающуюся с дипломатической миссией. На том бы его бурчание и завершилось. Пусть выйдет с голой задницей против псанов или игрумских десантников… Реакция и у тех и у других совершенно предсказуемая: сначала стрельнут или замагичат, а потом возьмут пепел на анализ, разбираться, что это было? Когда совершенно не представляешь реакции штабных офицеров Великого Князя лучше озаботиться мягкой подстилкой. Гадать на кофейной гуще — пальнут или не пальнут, он не собирался, решив заранее подстелить соломки. Пальнёт кто-нибудь с дуру и поминай, как звали, а лёгкий латный «пинджачок с карманами» держит пулю, выпущенную в упор из автомата Калашникова, свободно поглощает слабые атакующие магические конструкты и отражает до десяти атак средней насыщенности. Не бог весть много, но при неблагоприятном развитии событий схватить попу в горсть и свалить в портал времени хватает. На Бога, как говорится, надейся, но сам не плошай.

Наплечники, кираса, набедренные щитки и наручи легли поверх поддоспешника, точку в обмундировании поставили сапоги до колен. Как только последний элемент занял своё место, техник, помогавший одеваться, провёл рукой по пластине активации. Рунная вязь, нанесённая лазером на внешней и на внутренней поверхностях лат, засветилась изумрудно-зелёным цветом. Высокотехнологичный наномаготехнический ансамбль пришёл в движение, словно в фантастическом боевике выстрелив тёмными матовыми секциями, которые живой сталью расползлись во все стороны, прикрыв открытые участки тела. Через пять секунд гибкий доспех сомкнулся по стыкам, не оставив ни единого зазора. Илья Евгеньевич попрыгал, пошевелил руками и ногами — нигде не жало, не тёрло и не мешало движению. Перчатки и шлем он решил не одевать.

— Готовы? — хлопнув себя по груди, спросил Керимов.

— Готовы. Так точно! — донеслось вразнобой.

— Где у нас «толмачи»? — окинув помещение и выделив искомые лица, Илья Евгеньевич подозвал ближайшего лингвиста. — Самойленко, ветку захватил?

— Взял, Илья Евгеньевич, — Самойленко помахал перед собой веткой с зелёными листочками, — а зачем она?

— Замечательно, — язвительно протянул Керимов, запоздало соображая, что упустил один очень важный момент, — ветка в мире Живаны заменяет белый флаг. Меня терзают смутные сомнения, Самойленко, что дипломатический протокол и этикет вы не учили. Переговорщики, твою дивизию, и я хорош вместе с вами. Пентюх, посол Советского Союза. Эх, собрался наш посол и пошёл…, пошёл…, пошёл…

— Что делать будем, Илья Евгеньевич?

— Импровизировать, Самойленко, импровизировать! — ребром ладони рубанул воздух Керимов. — Бог не выдаст, свинья не съест. Девочки прикроют, если что. Прикроешь, красавица? — вопрос был адресован орчанке с бесстыжими глазами.

— А то! — сверкнув жемчугом острых клычков, весело ответила та и погладила ствольную коробку ганнера.

— Слава, долго ещё?

— Минуту, настраиваем, — выплюнул динамик. — Князь в штабе, подводим «окно», чтобы никого ненароком не зацепить. Я, Илья Евгеньевич, не думаю, что их и вас обрадуют свежие трупы. Не комильфо, однако. Есть! Тридцатисекундная готовность!

Тридцать секунд растянулись на сутки внутреннего субъективного времени, когда градус ожидания подпёр к верхней отметке, бронелепестки диафрагмы, лязгнув, отъехали в стороны.

— Самойленко, ветку в зубы, идёшь в авангарде. Не дрейфь, казак. Семи смертям не бывать, а одной не миновать! — ступая на транспортный пандус, упирающийся в мерцающую арку портала, сказал Илья Евгеньевич. — С Богом!

* * *