Столп огненный

Если Колиньи пойдет обычной дорогой, он должен пройти мимо дома герцогини Намюрской на обратном пути из Лувра.

К середине утра Шарль де Лувье обосновался в доме герцогини у окна на втором этаже. Бирон ждал у задних ворот, с оседланной резвой лошадью. Пьер укрылся на маленьком кладбище за деревьями и смотрел по-над низкой стеной.

Теперь оставалось только ждать.

Анри де Гиз с готовностью согласился на предложенный Пьером план. Единственное, о чем сожалел молодой герцог, – что не ему самому выпадет случай убить человека, виновного в смерти его отца.

В дальнем конце улицы показалась компания – то ли полтора, то ли два десятка мужчин.

Пьер насторожился.

Колиньи, высокородный дворянин лет пятидесяти, выделялся аккуратно подстриженными седыми волосами и такой же бородкой. В его походке сразу ощущался бывалый воин, но сейчас он читал на ходу и потому передвигался медленнее обычного, что облегчало задачу де Лувье. Пьер ждал, ощущая, как бегут мгновения, и терзаясь дурными предчувствиями. Адмирала окружали солдаты и помощники, но никто из них не проявлял, похоже, чрезмерной бдительности. Они переговаривались между собой, с любопытством поглядывали по сторонам и как будто не слишком беспокоились о безопасности своего предводителя. Вот и славно.

Гугеноты дошли до середины улицы. Пока рано, мысленно произнес Пьер; прошу тебя, пожалуйста, не торопись. С такого расстояния Лувье попасть будет затруднительно, слишком много помех; чем ближе компания подойдет к дому герцогини, тем точнее он сможет прицелиться сверху.

Вот! Через несколько мгновений угол будет идеальным. Лувье наверняка уже взял адмирала на прицел.

Пора, пора! Только не затяни с выстрелом…

Колиньи внезапно остановился, повернулся и заговорил с кем-то из спутников. В этот миг прогремел выстрел. Пьер затаил дыхание. Охранники и помощники Колиньи замерли как вкопанные. В наступившей тишине Колиньи прорычал проклятие – и схватился за левое плечо правой рукой. Его всего лишь ранили!

От досады хотелось выть. Эта неожиданная остановка спасла адмиралу жизнь.

Но у аркебузы Лувье было два ствола. Второй выстрел прогремел следом за первым. На сей раз Колиньи упал. Пьер не мог его разглядеть. Мертв или нет?

Спутники сомкнулись вокруг адмирала, началась суматоха. Пьеру требовалось выяснить, что там происходит, но узнать это не было ни малейшей возможности. Ба! В гуще тел мелькнула серебристая голова Колиньи. Они что, подняли его труп? Потом Пьер заметил, что глаза адмирала открыты, а сам Колиньи что-то говорит. Встал… Живуч, гугенотский пес!

Лувье, давай, перезаряди и стреляй снова. Нет, поздно. Часть телохранителей Колиньи наконец-то вспомнила о своих обязанностях и начала озираться. Один указал на распахнутое окно с белой занавеской, колыхавшейся на ветру, в доме герцогини Намюрской, и четверо солдат побежали к дому. Неужто Лувье хватит хладнокровия перезарядить аркебузу? Солдаты ворвались в дом. Пьер застыл за кладбищенской стеной в ожидании следующего выстрела, но пальбы не последовало. Если Лувье все еще в доме, его, должно быть, скрутили.

Пьер перенес внимание на Колиньи. Тот стоял прямо, но спутники его, кажется, поддерживали. Пусть его лишь ранили, он может умереть позднее. Но вскоре адмирал отогнал тех, кто ему помогал, потребовал, по-видимому, немного места, и прихвостни перестали сновать вокруг него. Это позволило Пьеру присмотреться получше, и он убедился, что адмирал держится на ногах самостоятельно. Обе руки прижаты к телу, рукава и дублет в крови, но раны, как ни печально это признавать, явно несерьезные. Едва люди адмирала посторонились, Колиньи двинулся дальше по улице, намереваясь, скорее всего, добраться до дома, а уже потом обращаться к врачу.

Солдаты, ворвавшиеся в дом герцогини, вернулись с двуствольной аркебузой. Пьер не мог разобрать, что они говорят, так что оставалось догадываться по жестам. Кто тряс головой, кто беспомощно пожимал плечами, кто размахивал руками, объясняя, видимо, что стрелок сбежал. Отлично. Молодец Лувье.

Компания приблизилась к тому месту, где укрывался Пьер. Он повернулся и, снедаемый горьким разочарованием, поспешил покинуть кладбище через дальние ворота.

7

Едва прослышав о случившемся, Уолсингем и Нед Уиллард сразу поняли, что это событие означает крах всех надежд королевы Елизаветы – и их собственных.

Они немедленно отправились на рю де Бетизи. Колиньи лежал в постели, окруженный другими вожаками гугенотов, включая маркиза де Ланьи. Адмирала осматривали несколько докторов, в том числе знаменитый Амбруаз Парэ, королевский хирург, мужчина лет шестидесяти с залысиной надо лбом и длинной черной бородой, что придавала ему задумчивый вид.

Нед знал, что обычно раны обеззараживали, прижигая либо кипящим маслом, либо раскаленным железом. Боль была столь мучительной, что раненый порой не выдерживал и умирал. Парэ предпочитал мази, содержавшие скипидар, и даже опубликовал трактат «Способ излечения ранений, нанесенных аркебузами и стрелами». Впрочем, этих успехов Парэ было недостаточно, медицина не спешила меняться.