Столп огненный

Уолсингем мгновенно сообразил, что может означать пропажа заветной книги Пьера Омана, и отправил Неда и еще нескольких человек обходить дома видных английских протестантов, проживавших в Париже, с наказом убедить этих людей укрыться у посланника. Лошадей на всех не хватило, поэтому Нед пошел пешком. Ночь выдалась теплой, однако он надел высокие ездовые сапоги и кожаную куртку и вооружился мечом и кинжалом – тем самым, с обоюдоострым двухфутовым лезвием.

Он исполнил поручение и уже возвращался от последнего дома из тех, какие должен был посетить, когда зазвонили колокола.

Он беспокоился за Сильви. План Пьера, насколько можно было судить, подразумевал расправу лишь над знатными протестантами, но когда резня начнется, убийц будет не остановить. Две недели назад Сильви могла чувствовать себя в безопасности, ибо мало кто ведал о ее тайной жизни продавца запрещенных книг, но за последние дни Нед, сам того не желая, навел Пьера на ее лавку и дом. Пьер почти наверняка внес бывшую жену в свой список. Нужно доставить ее саму и ее мать в дом посланника.

Нед направился на рю де ла Серпан и постучал в дверь лавки.

Открылось окно наверху, показалось чье-то лицо.

– Кто там?

Голос принадлежал Изабель Пало.

– Это Нед Уиллард.

– Подождите, я сейчас спущусь.

Окно закрылось, зато мгновение-другое спустя распахнулась входная дверь.

– Прошу, – сказала Изабель.

Нед вошел и плотно закрыл за собой дверь. Одинокая свеча выхватывала из темноты полки с учетными книгами и чернильницами.

– Где Сильви?

– Ушла предупреждать других.

– Уже слишком поздно предупреждать.

– Ей хватит ума спрятаться.

Нед не разделял уверенности мадам Пало.

– Как думаете, куда она могла пойти?

– Она решила двигаться на север по рю Сен-Мартен и закончить домом маркиза де Ланьи. Наверное, она там. Или… – Изабель вдруг запнулась.

– Или где? – настойчиво спросил Нед. – Ну же! Она в опасности!

– Есть одно тайное место… Поклянитесь никому не рассказывать.

– Клянусь.

– На рю де Мюр, в двух сотнях ярдов от угла с рю Сен-Дени, стоит старый кирпичный сарай. Одна дверь, окон нет.

– Понятно. – Он помедлил. – А вы тут как?

Изабель молча выдвинула ящик стола и показала Неду пару однозарядных карманных пистолетов с колесцовым замком; рядом лежала дюжина пуль и пороховница.

– Я держу их на случай, когда пьяницам из таверны вдруг взбредает в голову, что им проще простого ограбить лавку, где торгуют две женщины.

– Вы уже в кого-нибудь стреляли?

– Нет. Бывает достаточно просто показать оружие.

Нед положил ладонь на дверную ручку.

– Запритесь на засов.

– Разумеется.

– Закройте ставнями все окна и тоже заприте на щеколды.

– Хорошо.

– И свечу погасите. Никому не открывайте. Если кто-то постучит, не откликайтесь. Пусть думают, что в доме никого нет.

– Хорошо, – повторила Изабель.

– Я вернусь с Сильви, а потом мы, все трое, укроемся в доме английского посланника.

Нед приоткрыл дверь, но Изабель вдруг схватила его за руку.

– Позаботьтесь о ней, – попросила она дрогнувшим голосом. – Что бы ни случилось, позаботьтесь о моей дочурке.

– Именно этим я и собираюсь заняться, – честно ответил Нед и поспешил уйти.

Колокола продолжали трезвонить. Улицы левого берега были почти пустынными, но на мосту Нотр-Дам с его дорогими лавками Нед ужаснулся, увидев два мертвых тела. Мужчину и женщину в ночных сорочках зарезали, и от обыденности этого зрелища к горлу подкатил ком: муж и жена лежали рядом, словно в супружеской постели, вот только их ночные сорочки пропитались кровью.

Дверь соседней ювелирной лавки была распахнута настежь, и Нед разглядел двух мужчин с мешками за плечами – похоже, они выносили награбленное. Мужчины многозначительно поглядели на Неда, и тот заторопился прочь. Вовсе ни к чему сейчас ввязываться в уличные ссоры, да и эти двое как будто считают так же – во всяком случае, в погоню за ним они не пустились.

На правом берегу он увидел компанию, что ломилась в чью-то дверь. На рукавах у них были белые повязки, и Нед предположил, что по этому знаку они опознают друг друга. Большинство было вооружено кинжалами и дубинками, но один, одетый лучше прочих, щеголял мечом. И кричал – громко, звучно, повелительно: «Открывайте, богохульники!»

Значит, это католики, целый отряд во главе с командиром. Наверное, из состава городского ополчения. Со слов Херонимы Руис выходило, что готовится избиение высокородных парижских протестантов, однако дом, в который ломились эти люди, нисколько не походил на особняк аристократа – здесь почти наверняка проживал какой-нибудь ремесленник или торговец. Как и опасался Нед, волна кровопролития начала выплескиваться за ранее намеченный круг жертв. Итоги могут оказаться поистине ужасающими.

Ощущая себя трусом и молясь, чтобы типы с белыми повязками его не заметили, Нед прошмыгнул мимо дома. Любой другой поступок не имел смысла. В одиночку он не сумел бы спасти обитателей этого дома от шести нападавших. Его попросту убьют, а потом продолжат ломать двери. Нет, ему нужно отыскать Сильви.