Столпы Земли

Они вошли в город, который был так забит домами, людьми и животными, что казалось, все это месиво вот-вот разорвет городские стены и хлынет в ров. Деревянные домишки жались друг к Другу, словно зеваки, собравшиеся поглазеть на казнь. Каждый клочок земли подо что-нибудь да использовался. Если и были дома, построенные так, что между ними оставался проход, то в этом проходе обязательно кто-то уже поставил хижину-маломерку без окон, ибо дверь занимала практически весь фасад. А где места было еще меньше, стоял ларек, в котором продавали эль, хлеб или яблоки; и уж если места совсем с пятачок, так там либо стойло, либо хлев, либо навозная куча, либо бочка с водой.

Шум стоял неимоверный. Несмотря на дождь, улицы были заполнены какофонией звуков: стук и скрежет доносились из мастерских ремесленников, уличные торговцы зазывали покупателей, повсюду слышались громкие голоса людей, приветствующих друг друга, заключающих сделки, ругающихся на чем свет стоит, с которыми смешивались ржание лошадей и лай дерущихся собак.

– Чем это воняет? – повысила голос Марта. Том улыбнулся. Последний раз она была в городе года два назад.

– Это человечий дух, – сказал он ей.

Улица была чуть шире воловьей повозки, но погонщик не давал животным останавливаться, боясь, что потом они уже не сдвинутся с места, поэтому он, не обращая внимания ни на какие преграды, хлестал их что было сил, и могучие быки тупо шли вперед, заставляя посторониться и рыцаря на боевом коне, и лесника, держащего лук, и толстого монаха, сидящего верхом на пони, и стражников, и нищих, и домашних хозяек, и уличных девок.

Старик пастух гнал небольшое стало овец, следя за тем, чтобы они не разбежались. «Должно быть, сегодня базарный день», – подумал Том. Когда повозка поравнялась со стадом, одна из овец шмыгнула в открытую дверь пивной, а за ней туда устремились и остальные перепуганные овцы, блея и опрокидывая столы, скамейки и кувшины с пивом.

Земля под ногами представляла собой сплошное месиво грязи и нечистот. Том посмотрел на дождевые струи, стекавшие с крыш, и прикинул на глаз ширину сточной канавы – было ясно, что на эту улицу попадает вода с крыш почти всех домов доброй половины города. «В сильный ливень здесь понадобится лодка, чтобы переправиться на другую сторону», – заключил он.

По мере приближения к замку улицы становились шире. Дома здесь уже были каменные, и некоторые требовали небольшого ремонта. Они принадлежали ремесленникам и купцам. На первом этаже располагались мастерские и склады, а жилые помещения – наверху. Разглядывая товары, выставленные на продажу, Том пришел к выводу, что дела в городе шли хорошо. Конечно, ножи или кувшины нужны каждому, но только зажиточные люди станут покупать шали с вышивкой, разукрашенные пояса и серебряные пряжки.

Перед самым замком погонщик повернул пару быков направо. Том и его семья шли следом. Дорога описала четверть круга вдоль крепостного вала. Они вошли в ворота, оставив позади суматоху города, и окунулись в водоворот лихорадочной, но строго упорядоченной суеты большой строительной площадки.

Огороженная стеной территория собора занимала добрую четверть города, его северную часть. Том постоял с минуту, пытаясь вникнуть в сущность происходящего. Вид стройки, ее звуки и запахи волновали кровь и приводили его в трепет, словно солнечный весенний день. Навстречу им выехали две только что разгруженные телеги. В сарайчиках, прилепившихся к церковной стене, можно было видеть каменотесов, которые с помощью железных резцов и деревянных молотков обрабатывали блоки, придавая им форму будущих плинтусов, колонн, капителей, столбов, контрфорсов, арок, подоконников, бельведеров, перил. Посередине двора, на значительном расстоянии от других построек, стояла кузница, сквозь открытую дверь полыхали языки раздуваемого пламени, вокруг разносился лязг молотков, ударяющихся о наковальню, – это кузнец мастерил для каменотесов новые инструменты. Для большинства людей происходящее показалось бы хаосом, но Том видел за всем этим большой и сложный механизм, которым ему так хотелось управлять. Он прекрасно понимал, чем занят каждый из этих людей, и мог точно сказать, на какой стадии находится сейчас работа. Шло строительство восточного фасада.

На высоту двадцати пяти – тридцати футов поднимались строительные леса. Укрывшись в глубине паперти, каменщики ждали, когда утихнет дождь, а их работники сновали туда-сюда по лестницам, поднимая наверх тяжеленные блоки. А еще выше, на деревянном каркасе крыши, словно пауки, ползающие по гигантской паутине, копошились мастера-кровельщики. Они прибивали свинцовые листы, устанавливали водосточные трубы и желоба.

Том с сожалением отметил, что строительство уже заканчивалось. Если ему и дадут здесь работу, едва ли она продлится больше двух лет – слишком короткий срок, чтобы подняться до положения старшего строителя, ну да черт с ним. Как бы там ни было, придется соглашаться на любую работу – зима на носу. Его семья еще смогла бы протянуть до весны, имей они свинью, а без нее надо думать о заработке.