Столпы Земли

– Замеси немного раствора, Альфред, – распорядился Том.

Альфред отправился за песком и известью. Том же, зайдя в сарай, где хранились его инструменты, достал небольшой деревянный молоток и второй прут. Затем он прошел на западную часть строительной площадки и стал ждать восхода. Филип закончил молиться и присоединился к нему, в то время как Альфред готовил раствор.

Небо просветлело. Всех их охватило волнение. Они напряженно смотрели на восточную стену монастыря. Наконец из-за нее показался малиновый диск солнца.

Том передвинулся так, чтобы край солнца был виден через отверстие в восточном пруте. Затем – в это время Филип начал громко читать молитву по-латыни – он установил перед собой второй прут таким образом, чтобы на него падал солнечный луч, проходящий через отверстие первого прута. Помаленьку Том начал погружать заостренный конец прута во влажную почву, внимательно следя, чтобы стержень находился точно между его глазом и солнцем. Вытащив из-за пояса молоток, он стал осторожно вбивать прут в землю до тех пор, пока «ушко» не оказалось на уровне его глаз. Теперь, если он сделал все правильно и если не тряслись его руки, луч солнца должен был проходить через отверстия обоих прутов.

Прикрыв один глаз. Том посмотрел через «ушко» только что воткнутого прута. Солнце светило через оба отверстия. Два прута располагались на идеальной линии восток – запад, по которой будет сориентировано здание нового собора.

Ранее он все это уже объяснил Филипу и теперь, отступив в сторону, дал посмотреть приору.

– Идеально, – сказал Филип.

– Да, – кивнул Том.

– А знаешь ли ты, что сегодня за день? – спросил вдруг приор.

– Пятница.

– И кроме того, сегодня день святого Адольфа. Господь послал нам восход, чтобы мы смогли наметить ось церкви нашего покровителя. Разве это не добрый знак?

Том улыбнулся. По своему опыту он знал, что в строительном деле мастерство все же важнее любых примет. Однако он разделял радость Филипа.

– Да, воистину, – проговорил Том. – Это очень добрый знак.

Глава 6

I

Алина твердо решила навсегда вычеркнуть из памяти случившееся с ней.

Привалившись спиной к стене и уставившись в темноту, она всю ночь просидела на холодном каменном полу часовни. Сначала она была не в состоянии думать ни о чем, кроме того ужаса, который ей пришлось пережить, но постепенно боль начала отпускать, и она смогла заставить себя сосредоточиться на раскатах грома, на стуке дождя о крышу часовни и на завывании ветра за стенами разоренного замка.

Вначале она была голой, после того как Уильям и его слуга... Вволю натешившись, они вернулись к столу, оставив ее лежать на полу рядом с истекающим кровью Ричардом. Они принялись есть и пить, словно забыв о своих жертвах, и тогда она и Ричард, улучив момент, выскользнули из комнаты. К тому времени гроза уже бушевала вовсю, и, пробежав под проливным дождем по мосту, они укрылись в часовне. Однако Ричарду почти тут же пришлось вернуться обратно, чтобы забрать свой и Алинин плащи, и, прежде чем Уильям и Уолтер успеют опомниться, снова удрать.

Но разговаривать с ней он, похоже, не собирался. Протянув сестре плащ, Ричард завернулся в свой и, сев на пол в ярде от нее, тоже прислонился спиной к стене. Ей так хотелось, чтобы кто-нибудь нежно обнял и утешил ее, а Ричард вел себя так, будто она совершила что-то ужасно постыдное; но самым страшным было то, что она и сама так думала. Алина прекрасно понимала и разделяла его отвращение, его нежелание даже прикоснуться к ней.

Холод радовал ее: он помогал отрешиться от мира и, казалось, несколько притуплял боль. Она не спала, но в какой-то момент они оба впали в подобие забытья и надолго оцепенели.

Внезапно окончившаяся гроза заставила их прийти в себя. Алина начала различать очертания окон часовни – маленькие серые пятна в кромешной тьме. Ричард встал и подошел к двери. Она смотрела на него, чувствуя раздражение оттого, что кто-то потревожил ее покой: ей хотелось вот так сидеть до тех пор, пока не замерзнет вконец или не умрет с голоду, ибо самым желанным для нее сейчас было тихо отойти в царство вечного покоя. Ричард открыл дверь, робкий свет забрезжившего утра осветил его лицо.

Алина ахнула. Ричарда было трудно узнать. Лицо брата распухло и покрылось запекшейся кровью и синяками. Алина едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Ричард всегда был полон пустой бравады. Словно дитя малое, он вечно скакал по замку на воображаемом коне, направо-налево пронзая людей воображаемой пикой. Отцовы рыцари обычно подзадоривали его, притворяясь, будто дрожат от страха перед его деревянным мечом. На самом же деле Ричард мог испугаться даже зашипевшего кота. Но прошлой ночью он сделал все, на что был способен, и за это его жестоко избили. Теперь ей придется заботиться о нем.

Она медленно поднялась. Все тело ломило, однако боль уже начала утихать. Интересно, что сейчас происходит во дворце? Должно быть, Уильям и его слуга прикончили кувшин вина и теперь отсыпаются. Скорее всего до восхода солнца они не проснутся.

К этому времени надо уйти из замка.