Столпы Земли

– Я отказала ему, и мой отец поддержал меня. Поднялся страшный переполох... В общем, из-за меня пролилось много крови. Впрочем, это все в прошлом.

– Ты отказала ему! – Элизабет била нервная дрожь. – Какая ты смелая! Как бы я хотела быть такой же. – И опустила глаза. – А я даже слугам не могу перечить.

– Сможешь. Только будь посмелее.

– Но как? Они ведь даже не замечают меня. Мне ведь только четырнадцать.

Алина на некоторое время задумалась, словно подыскивала нужные слова.

– Для начала, – сказала она, – ты должна научиться передавать им все пожелания своего мужа. Утром ты спрашиваешь его: что бы ему хотелось сегодня к столу, с кем бы он желал увидеться, какую лошадь велел бы оседлать для себя, – в общем, все, что тебе взбредет в голову. Потом ты идешь к повару, к дворецкому, к конюху и передаешь им распоряжения своего мужа. И он будет благодарен тебе. А с теми, кто осмелятся ослушаться тебя, он будет суров. Только так люди привыкнут подчиняться. Теперь дальше. Старайся запомнить, кто охотно помогает тебе, а кто – через силу. К своим помощникам проявляй благосклонность: поручай им работу, которая им по душе; а всю грязную работу пусть делают непослушные. Люди начнут понимать, что старание и послушание всегда вознаграждаются. И любить они тебя будут больше, чем Уильяма, от него уже все стонут. Со временем ты по праву станешь настоящей графиней. Так происходит со всеми знатными дамами.

– Тебя послушать, так все так просто, – задумчиво проговорила Элизабет.

– Да нет, совсем непросто. Но если ты проявишь терпение и не отступишь, у тебя все получится.

– А знаешь, думаю, я смогу, – решительно сказала девушка. – Конечно же смогу.

Постепенно сон сморил их. Алина, правда, часто просыпалась от завываний ветра. Оглядываясь по сторонам, она видела, что другие тоже клевали носом, вздрагивая и вновь забываясь тревожным сном.

Где-то около полуночи она вновь пробудилась и почувствовала, что на этот раз проспала больше часа. Вокруг все крепко спали. Она вытянулась на полу и завернулась в свою накидку. Гроза не утихала. Шум дождя, хлеставшего в стены церкви, напоминал грохот разбивающихся о берег огромных волн, но Алина, вконец обессилевшая, вновь провалилась в небытие.

Через какое-то время она вновь вскочила и никак не могла понять, что же разбудило ее на этот раз. Прислушалась: тишина. Гроза прекратилась. Тусклый свет пробивался сквозь окна. Крестьяне крепко спали.

Алина встала. Проснулась и Элизабет, потревоженная ее шагами.

Они обе подумали об одном и том же. Подошли к двери, открыли ее и вышли на двор.

Дождь прекратился, ветер сменился легким бризом. Солнце еще не встало, но небо на горизонте уже окрасилось в розовато-серые тона. Алина и Элизабет оглянулись вокруг.

Деревни больше не было.

Кроме церкви, не осталось ни одного целого дома.

Ветер далеки разметал останки крестьянских хижин. К стене церкви привалило откуда-то два толстенных бревна, и ничего, кроме торчащих из грязи глиняных печей, не напоминало больше о том, что некогда на этом месте стояли дома. На окраине бывшей деревни еще высились пять или шесть крепких зрелых дубов и каштанов, да и те, похоже, потеряли немало сучьев. Молодые же деревья повырывало с корнем.

Потрясенные видом полной разрухи и опустошения, Алина и Элизабет прошлись по бывшей улице. Она вся была усеяна покореженным деревом и мертвыми птицами. Они вышли к ближайшему пшеничному полю. Оно выглядело так, словно на нем всю ночь выгуливали огромное стадо скота: хлеба полегли, местами были вырваны с корнем, стебли обломаны, спелые колосья побиты дождем. Земля была разворочена и насквозь пропиталась водой.

Алина была в ужасе.

– О Боже, – с трудом произнесла она. – Что же люди будут есть?

Они прошли по всему полю: урон был страшный; потом поднялись на вершину холма и осмотрели окрестности с высоты. Куда ни кинь взгляд – повсюду лежали загубленные хлеба, трупы животных, поваленные деревья, дома были стерты с лица земли, луга затоплены. Картина разрушения была ужасающей, и Алина явственно ощутила, что произошла катастрофа.

Ей подумалось, что Господь спустился над Англией и одним ударом снес все, что человек построил и вырастил на земле, кроме церквей.

Элизабет тоже испытала сильное потрясение.

– Какой ужас! – почти прошептала она. – В это невозможно поверить. Ничего же не осталось.

Алина мрачно кивнула, и слова ее прозвучали, словно эхо:

– Ничего. Урожая в этом году не будет.

– А как же люди?

– Не знаю, – ответила Алина и, испытывая одновременно чувства сострадания и страха, добавила:

– Зима будет кровавой.

II

Как-то утром, через месяц после той страшной грозы, Марта сказала Джеку, что ей не хватает денег на хозяйство. Джек каждую неделю приносил ей по шестипенсовику, да и Алина давала столько же. На эти деньги ей приходилось кормить четверых взрослых и двоих детей, покупать дрова и тростник для камина; но в Кингсбридже было немало семей, которые тратили столько же, да еще умудрялись одеваться и платить арендную плату. Джек, конечно же, удивился, чего это ей вдруг понадобились дополнительные деньги.

Марта выглядела смущенной.