Столпы Земли

Обозленный, он подъезжал на своей лошадке к монастырским воротам. По обеим сторонам дороги стояли жалкие жилища жителей Кингсбриджа. Территория монастыря представляла собой огороженный стеной прямоугольник, посередине которого возвышалась церковь. Внутренние постройки располагались таким образом, что к северу и западу от церкви находились общественные, светские и хозяйственные здания, а к югу и востоку – все то, что принадлежало собственно монастырю и служило его божественному предназначению.

По этой причине ворота находились в северо-западном углу прямоугольника. Увидев въезжающего Филипа, молодой монах в сторожевой будке приветливо помахал ему рукой. Внутри, прямо у западной стены, была конюшня – крепкое деревянное сооружение, построенное, пожалуй, лучше, чем многие окружавшие монастырь домишки. На охапках сена развалились два конюха. Монахами они не были, а работали по найму. Словно обидевшись, что их заставляют делать дополнительную работу, они неохотно встали. Ужасная вонь ударила Филипу в нос; было видно, что стойла не вычищались уже целых три, а то и четыре недели. Однако сегодня ему было не до нерадивых конюхов. И все же, подавая им поводья, он сказал:

– Прежде чем поставить мою лошадь, потрудитесь вычистить стойло и положить свежего сена. А потом и у других лошадей сделайте то же самое. Если подстилки будут постоянно мокрыми, у животных начнется копытная гниль. Не так уж вы заняты, что у вас нет времени содержать конюшню в чистоте. – Оба угрюмо вытаращились на него. Филип добавил: – Делайте что говорю, или я позабочусь, чтобы у вас вычли дневной заработок за безделье. – Он уже было собрался уходить, но вспомнил: – В седельной суме лежит сыр. Отнесите его на кухню брату Милиусу.

Не дожидаясь ответа, он вышел. Пятидесяти пяти монахам монастыря прислуживали шестьдесят слуг – постыдное излишество, по мнению Филипа. Не будучи достаточно загруженными работой, люди могли так облениться, что любое, даже самое незначительное поручение выполняли кое-как, и два конюха – яркий тому пример. Все это лишний раз доказывало немощность приора Джеймса.

Филип прошел вдоль западной стены и заглянул в дом для приезжих – нет ли в монастыре гостей? Но в здании было холодно, и оно имело нежилой вид: крыльцо покрыто слоем принесенных ветром прошлогодних листьев. Он свернул налево и направился через просторную лужайку, поросшую жиденькой травой, которая отделяла дом для приезжих – там иногда находили приют безбожники и даже женщины – от церкви. Он приблизился к западному фасаду, в котором был вход для прихожан. Осколки камней рухнувшей башни так и лежали, образуя кучу высотой в два человеческих роста.

Как и большинство церквей, Кингсбриджский собор был построен в форме креста. Его западная сторона служила основанием, в котором размещался главный неф. Перекладина креста состояла из двух боковых нефов – к югу и к северу от алтаря, что занимал всю восточную часть собора. Там главным образом и находились во время служб монахи. В самом дальнем конце алтаря покоились мощи святого Адольфа, поклониться которым приходили немногочисленные паломники.

Филип вошел в неф и взглянул на ряд закругленных арок и массивных колонн. Внутренний вид собора поверг его в еще большее уныние. Это было сырое мрачное здание, разрушавшееся буквально на глазах. Окна боковых приделов по обе стороны нефа выглядели словно щели в невероятно толстых стенах. Под крышей окна размером побольше освещали деревянный потолок, лишь показывая, как неумолимо тускнеют и исчезают изображенные на нем апостолы, святые и пророки. Несмотря на врывавшийся внутрь холодный воздух – стекол в окнах не было, слабый запах гниющих одежд отравлял атмосферу. Из дальнего конца церкви доносились звуки торжественной литургии. Монотонный голос произносил латинские фразы, подхватываемые нестройным хором. Филип направился к алтарю. Пол так и не был вымощен, и на голой земле в углах, где редко ступал крестьянский башмак или монашеская сандалия, зеленел мох. Резные спирали и каннелюры массивных колонн, высеченные зигзаги, украшавшие соединяющие их арки, когда-то были покрашены и покрыты позолотой, но сейчас от всего этого осталось лишь несколько чешуек сусального золота да отдельные пятна разноцветных красок. Раствор, скреплявший каменные блоки, крошился и сыпался, образуя на полу вдоль стен маленькие холмики. Филип почувствовал, как снова в нем закипает злость. Приходя сюда, люди должны испытывать благоговейный страх перед величием Всемогущего Господа Бога. Но крестьяне – люди практичные, привыкшие судить о вещах по их внешнему виду, и, глядя на эту убогость, наверняка подумают, что такой неряшливый и безразличный Бог едва ли прислушается к их страстным мольбам об отпущении грехов. В конце концов, крестьяне в поте лица своего работали на благо Церкви, и было просто возмутительно, что в награду за труды свои они получили этот осыпающийся мавзолеи.