Сторожевой волк

Гудело в буржуйке пламя, горячий дым уходил в трубу. Богдан пытался понять, вытеснила ли Лариса из его души прежние чувства, которые он до последнего времени испытывал к Кристине, и с удивлением обнаружил, что, нет, не вытеснила. Просто теперь он одинаково нежно мог думать и об одной женщине, и о другой. Кристина оставалась недостижимой, а вот Лариса сделалась почти своей.

Забулькал, завибрировал вскипевший чайник. Богдан заварил кофе и прислушался к звукам, доносившимся от соседей, слышалось, как мерно втыкаются в землю или в раствор лопаты. Но теперь точно такой же звук, будто кто-то копает, исходил из-под земли прямо под ним. Вспомнились слова Бакланова, что под полом есть подвал, где тоже хранится товар. Не хватало еще, чтобы кавказцы прорыли со своей стороны вход в склад, потом можно многого не досчитаться. А виноват останется он – Князев.

Богдан опустился на пол, прижал ухо к бетону. Внизу явно продолжали копать. Было слышно, как мерно врезаются в грунт лезвия как минимум двух лопат, как рассыпается отбрасываемая земля.

– Ну, я вам покажу, – прошептал Князев.

Он отыскал в письменном столе фонарик, зашел за сетчатую перегородку и принялся бесшумно передвигать картонные ящики, оказавшиеся совсем легкими. Вскоре обнаружился и люк в полу. Он был старым. Жесть, которой была обита крышка, погнулась, завернулась по краям, местами проржавела. Замка в проушинах не было. Князев попытался его поднять, но тот не сдвинулся с места. Пришлось присмотреться, подсвечивая себе фонариком, пощупать. Подозрения подтвердились. Люк был просто забит снаружи толстыми гвоздями. А внизу по-прежнему продолжали копать.

Богдан осмотрелся, прикидывая, чем он сможет подковырнуть заколоченный люк. В первую очередь пришла мысль воспользоваться топором для колки дров. Но он тут же отказался от такой идеи. Топор был слишком мал, да и лезвие шаталось на топорище. Взгляд охранника упал на пожарный щит, укрепленный в дальнем конце склада. Вот тут-то имелось то, что нужно. За затянутой проволочной сеткой дверцей висели выкрашенные в красный цвет длинный багор, пара конических ведер и тяжелый стальной лом.

Богдан сорвал пломбу, взял лом в руки, подошел к люку и, стараясь не шуметь, стал вводить плоский конец в щель между люком и деревянной рамой. Искрошившееся дерево поддавалось легко, вскоре лом уже проник в зазор на глубину ладони. Он взял фонарик в зубы, выждал и двумя руками резко наклонил лом. Пронзительно заскрипели выдираемые из древесины ржавые гвозди. Внизу все сразу же стихло. Богдан подложил чурбачок и снова нажал ломом. Люк, наконец, освободился. Он отбросил его и, встав на колени, посветил вниз. В нос тут же ударил запах сырости. Конус слабого желтого света выхватил крутую металлическую лестницу с перилами, прошелся по стенам, заставленным штабелями ящиков.

– Эй! – крикнул Богдан.

В ответ ему была тишина, только где-то на другой половине подвала слышался слабый шорох.

«Неужели мне почудилось?» – подумал он, еще раз пройдясь светом по стенам.

Что-либо разглядеть сверху было сложно. Стены шли секциями, примерно через каждые два метра от них отходили кирпичные перегородки. Скорее всего, раньше на эти перегородки опирались деревянные полки.

– Эй! – снова крикнул Богдан.

И вновь не получил ответа. Тогда он, осторожно ступая и подсвечивая себе фонариком, стал спускаться. Лом на всякий случай сжимал в руке. В подвале никого не было, ящики, перегородки отбрасывали четко очерченные тени, пол был выложен «в елочку» красным кирпичом.

«Показалось», – еще раз подумал Князев.

Он знал об эффекте распространения звука в зданиях. Сосед долбит перфоратором этажом ниже, а будет казаться, что ремонт идет прямо за стенкой. Прислонив лом к стене, Богдан тронул штабель картонных ящиков.

– Сигареты, – проговорил он, глянув на надпись.

Ящики были составлены горкой, так что казалось, будто они собой что-то закрывают. Князев снял верхний, затем еще один, и его подозрения подтвердились. Под ящиками имелось пустое пространство, и Богдан увидел, что там было спрятано. Свет фонарика упал на длинный, надежно сколоченный дощатый ящик военного образца. Князев подошел к нему и отбросил защелки. Фонарик, зажатый между зубами, осветил лежавшие в нем автоматы, заполненные патронами рожки. Богдан видел их всего какое-то мгновение. Высокий штабель картонных ящиков неожиданно качнулся и накрыл его. Он почувствовал тяжелый удар по голове и потерял сознание.

Сколько он пролежал, прежде чем снова пришел в себя, Богдан не знал. Страшно болел затылок. Он пошевелился, разбросал коробки, сел, нащупал фонарик, достал его и посветил по сторонам. Подвал был пуст – никого.

«А кто же мне тогда по голове ударил?» – подумал он.

Но тут же нашелся и возможный ответ. Один из ящиков оказался тяжелым, надпись на нем свидетельствовала, что в нем находится двенадцать литровых бутылок шотландского виски. Тяжесть вполне достаточная, чтобы при падении оглушить, к тому же один из углов оказался смят.

«Но как же оружие, патроны? Это уже не левый товар, а крутая уголовщина».