Сторрам

Он встал, сгрёб одежду и ботинки в охапку и вошёл в ещё более тёплую, наполненную живыми запахами и звуками спальню. Кто спит один, кто не один, кто не спит совсем… его какое дело? Он быстро разложил и развесил одежду, взял мыло, мочалку и полотенце и побежал в душевую. Там было пусто, но в воздухе ещё держался остаток тёплого пара, значит, опять баньку делали. Гаор прошёл в угол, быстро вывернул настенные краны с кипятком на полную мощность – достоинства горячего водяного пара он уже давно оценил, как и прелесть мытья в шайке и взаимного натирания спин, вполне заменявшего массаж, – и сделал себе горячий душ. Ох, и хорошо-о!!

Чья-то рука за волосы выдернула его из душа. Гаор как раз мыл голову, лицо у него было залито мыльной пеной, и он вслепую попытался отбиться, но тут же схлопотал оплеуху, по которой узнал напавшего.

– Старший? Ты чего?

– Битому неймётся, – констатирующим тоном сказал рядом Ворон. – Задница давно целая? Или по «ящику» затосковал?

Гаор кое-как мокрыми ладонями протёр лицо и открыл глаза. Так и есть. Старший и Ворон, в одних подштанниках оба.

– Да вы что, мужики?

– Ты где был? – спросил Старший.

Но прежде чем Гаор открыл рот, Ворон ядовито сказал такое, что Гаор кинулся на него.

– Не видишь? Охрану ублажал.

Ударить Ворона ему не дал Старший, неожиданно ловко сбив его с ног на мокрый и ставший вдруг очень скользким пол. Он попытался вскочить, и был сбит вторично. Третьей попытки он предпринимать не стал.

– Очунелся? – сурово спросил Старший. – Куда тебя носило?

– Что ты голым вернулся, – продолжил Ворон, – а охрана ржёт там в полное своё удовольствие. Чем это ты их так порадовал?

Гаор понял, что или он рассказывает всю правду или остаётся в подозрении в совершении поступков, за которые и в училище, и в армии, а про «губу» и говорить нечего, кровью умыться – самое малое.

– Я к ёлке ходил, – стал он объяснять, предусмотрительно сидя на полу, чтобы не схлопотать от Старшего ещё раз, – ну, а на обратном пути меня охранник заловил и гонял голым по-строевому. Вот и всё.

Старший недоумевающе посмотрел на Ворона.

– Ворон, ты хоть чо понимашь?

Ворон задумчиво кивнул и сказал.

– Дурак ты, Рыжий, видал дураков, сам… бывает… но до такого. Зачем тебе ёлка понадобилась?

Гаор решил, что может встать. Удара не последовало, и он выпрямился.

– Ну… понимаешь, Старший, обычай такой есть. Если в новогоднюю ночь под ёлкой посидеть и загадать, загаданное исполнится.

– И ты в это веришь? – вполне искренне удивился Ворон и даже руками развёл. – Это ты и охране так сказал? Тогда понятно, чего они до сих пор ржут.

– Нет, – улыбнулся Гаор, – меня уже у самых дверей прищучили. Ну, я и прикинулся, что покурить вышел.

– И поверили? – недоверчиво спросил Старший.

– Он один был, – Гаор пожал плечами, – поверил, не поверил… Сигареты отобрал, всю пачку, заставил раздеться и гонял меня по-строевому, ну, там бегом, ползком и ещё по-всякому. А потом его другие пить позвали, и меня вниз вбили. Всё, мужики, честно, ни хрена больше не было.

Старший вопросительно посмотрел на Ворона.

– Чо скажешь?

– Здорово они перепились, если так обошлось, – задумчиво сказал Ворон. – За «горячими» велено прийти?

Гаор молча мотнул головой. Старший с Вороном переглянулись.

– Ладно, – сказал, наконец, Ворон, – может, и обойдётся, пусть греется, – и ушёл.

– Давай, – Старший сурово посмотрел на Гаора, – ложись, разотру тебя.

Гаор без звука прошлёпал к скамье и лёг на живот. Растирание Старший начал с лёгкого и вполне, как понял Гаор, «братского» подзатыльника, на который обижаться было просто глупо.

– Сильно замёрз? – спросил Старший.

– Нет, терпимо, – честно ответил Гаор. – Старший, что мне остальным отвечать, если спрашивать будут? Правду или как охране, что курить ходил?

– Не будут тебя спрашивать, – небрежно, как о само собой разумеющемся, ответил Старший. – А с охраной, если что, этого держись, конечно, – и вздохнул, – дурак ты, Рыжий, в возрасте уже, а всё взбрыкиваешь.

Гаор вздохом выразил согласие, но улыбнулся. Старший не видел, но каким-то образом почувствовал его улыбку и отвесил ему ещё один, но столь же лёгкий подзатыльник.

– Вот залетишь так, что и не вытащим, – ворчливо сказал Старший, – тады чо? Только и останется, что отвыть.

– Всё равно этим кончится, – весело ответил Гаор, – спасибо, Старший, аж жарко стало.

– То-то.

Старший выпрямился, и Гаор сел на скамье, забрал у Старшего свою мочалку.

– Никого не поили?

– Обошлось, – хмыкнул Старший и улыбнулся, – но соль наготове держим. Седни только девок с пяток взяли побаловаться, – и тут же, Гаор и шевельнуться не успел, тычком в грудь пригвоздил его к скамье, – сиди, не дёргайся. Девки опытные, сами управились. Враз голозадых умотали и вернулись.

– Сволочи, – выдохнул Гаор.

Старший кивнул.

– Я потому и чухнулся, где ты. Неровён час, думаю, опять полезет, а это уж посерьёзней могло обернуться.

Гаор угрюмо кивнул. Во что он мог вляпаться, было понятно, как и тревога Старшего.

– Ладноть, – улыбнулся, глядя на него сверху вниз, Старший, – обошлось и ладноть. Чо загадал-то?

Гаор покачал головой.