Стоунхендж. Загадки мегалитов

Он отметил, что одна из ориентировок на заход Солнца (91 – 92) фактически проходит через отмеченный пробел в насыпи рядом с ямой Обри 20, совпадающий с дамбой через ров. По утверждению Аткинсона, невозможно точно определить, имела ли эта дамба естественное происхождение, но фактически она вполне могла открывать ясный вид на линию горизонта вдали.

Что касается круга Обри, то Аткинсон считал его весьма неточным. Масштаб заложенных в его расположении ошибок не давал возможности успешно предсказывать полные затмения, но, возможно, он был достаточно хорош для предсказания частичных затмений.

Вместе с тем, рассматривая собранные им данные, он признал, что ни одно из них не противоречит в значительной степени идеям Хойла, которые импонировали ему больше, чем идеи Хокинса. С помощью метода Хойла можно было объяснить, как Стоунхендж мог использоваться для прогнозирования затмений, но, добавил он, отнюдь не доказать, что Стоунхендж действительно

использовался таким образом. И все же в доисторическом контексте интерпретацию Хойла было трудно принять, ввиду некоторой ее «концептуальной абстракции». Аткинсон признавал, что позиция Пяточного камня и базовых камней и, в частности, выбор широты строителями мегалита были «определены астрономически». Однако по некоторым причинам он не мог «полностью согласиться» ни с Хокинсом, ни с Хойлом...

Свои принципиальные аргументы Аткинсон суммировал следующим образом:

Ямы Обри слишком плохо подходят для того, чтобы служить перманентными отметками. Выкапывание и засыпание этих ям он назвал «излишним для любой цели». По его мнению, критическое замечание Седлера о том, что затмения можно предсказывать более простым методом, а также отрицание Колтоном и Мартином 56-годового эклиптического цикла подрывали теорию об использовании ям Обри.

Что касается проблемы ориентировок, то, по его мнению, на практике ориентировки Стоунхенджа, скорее всего, были направлены в одном

направлении из-за положительной элевации линии горизонта (не позволяющей вести точное реверсивное наблюдение на 180°), а это уже существенное критическое замечание. По его мнению, обратное направление является вопросом совпадения, связанного с характерной геометрией небесной сферы, и по этой причине он сомневался в значимости двусторонних ориентировок.

В случае с ориентировками на основе ям также имелись сомнения из-за нехватки свидетельств того, что они были сделаны человеком. Аткинсон был скептически настроен по отношению ко всем ориентировкам, основанным на архитектурных особенностях Стоунхенджа III, предполагая, что они базировались на «субъективной оценке» оригинальных позиций сдвинутых или отсутствующих камней, и даже если бы они были известны, то возникла бы проблема, связанная с тем, что линию наблюдения можно выстроить лишь путем центрирования одного пробела между камнями.

Вклад Тома в эту дискуссию ограничился так называемыми свидетельствами, обнаруженными в других частях Британии, так как к тому времени он провел лишь незначительную полевую работу в Стоунхендже. Он привел свидетельства о лунных линиях в Калланише, впервые обнаруженных Бойлом Сомервилем в 1912 году, а также свои собственные многочисленные открытия, сделанные в различных частях Британии. Основываясь на уже имеющихся данных, он сам был готов признать Стоунхендж обсерваторией Солнца и Луны. Но затем он задает извечный вопрос: зачем было нужно так много объектов для наблюдения за Солнцем и Луной? По его собственному предположению, Стоунхендж мог быть задуман в качестве главного центра для контроля за другими мегалитическими объектами. В своих последних рассуждениях Том (шотландец) вполне мог вторить (подспудно) сантиментам современных шотландских националистов, высказывая мнение, что центральная бюрократия Южной Англии вряд ли прислушивалась к голосам с севера, а его гористая местность (где сам Том обнаружил много ориентировок) предоставляла лучшие возможности для точного определения лунных и солнечных циклов...