С XIII по XVII вв. в некоторых армянских и сирийских рукописях кинокефалы появляются на изображениях Пятидесятницы — нисхождения Святого Духа на апостолов, события, в котором видели краеугольный камень Вселенской Церкви.
Псоглавцы стоят в открытых дверях вместе с другими персонажами и, судя по жестам, что-то им рассказывают. Вид кинокефалов разнится от рукописи к рукописи: у них может быть одна, две или три головы; иногда они почти полностью обнажены (не считая набедренной повязки), иногда одеты в тунику и хламиду.
Этот сюжет, который восходит к «Деяниям апостолов Андрея и Варфоломея в городе парфян», демонстрирует, как кинокефал, обратившийся в христианство, проповедует слово Божье парфянам, мидийцам и эламитам (иногда вся эта масса народов изображается в виде монструозной химеры с тремя головами, стоящей среди апостолов). После того, как кинокефалы первыми из язычников приняли христианскую веру, порочное неистовство их собачьей природы преобразовалось в богоугодное рвение проповеди. На некоторых изображениях Пятидесятницы, помимо парфян, мидийцев и эламитов, псоглавец обращается и к другим «неверным» — чернокожим язычникам, мусульманам, иудеям и римским солдатам.
144 b. Сцены из жития Христа с подписями на сирийском и армянском языках. Мосул (Ирак), XVI в.
В раннем Средневековье еще была жива память об эллинистическом божестве Германубисе — комбинации греческого Гермеса (римляне называли его Меркурием) и египетского Анубиса — оба они служили проводниками душ по загробному миру. В частности, о Германубисе упоминали энциклопедисты Исидор Севильский (ок. 560–636) и Рабан Мавр (ок. 780–856–857). Исидор писал, что люди некогда изображали этого бога с головой собаки оттого, что она — самое мудрое из животных. Похожие образы порой появлялись и в символике астрологии. На одних французских рисунках 1420–1430 гг. с изображением небесных тел планета Меркурий предстает в облике женщины с собачьей головой.