Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Над строками 50-го псалма («Господи! Отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою») изображено Распятие со скорбными Девой Марией и Иоанном Богословом, а на полях стоят три гибрида, в т. ч. епископ на птичьих лапах.

22. Часослов. Брюгге или Гент (Бельгия), ок. 1480–1490 гг. Baltimore. The Walters Art Museum. Ms. W. 438. Fol. 207r

В центре листа – Тайная вечеря, в ходе которой Христос учредил таинство евхаристии, а на полях среди цветов – осел в папской тиаре.

23. Рожер Фругарди (Рожер Салернский). Практика хирургии. Амьен (Франция), первая четверть XIV в. London. British Library. Ms. Sloane 1977. Fol. 7v

Снятие с креста и язвы на пенисе. Столь вызывающий (опять же – на современный взгляд) монтаж – не только удел маргиналий. Около 1180 г. ученики хирурга Рожера Фругарди на материале лекций, которые он читал в Парме, составили трактат «Практика хирургии». Одна из его рукописей, созданная больше века спустя, открывается своего рода визуальным оглавлением. На девяти разворотах размещено 144 прямоугольника – по 9 на страницу. В 6 из них хирург осматривает или оперирует пациента. Однако выше, над воспалениями, переломами или ранами, полученными в бою, изображено по 3 эпизода из истории спасения: от Благовещения, когда архангел Гавриил возвестил Марии о том, что она родит Спасителя, до Страшного суда, на котором всем из когда-либо живших людей будет вынесен приговор.

На этом листе женщины показывают хирургу язвы на груди, а мужчины – воспаления на пенисе или распухшую мошонку. Сверху слева Иосиф Аримафейский просит у Пилата отдать тело Христа, чтобы его похоронить, а справа – вместе с Никодимом снимает его с креста. До этого манускрипта столь контрастный монтаж хирургических практик и сакральных сюжетов в медицинской иллюстрации не встречался. Возможно, замысел состоял в том, что усилия хирурга, призванные исцелять тело, должны быть осенены изображениями небесного врачевания, чья цель – спасать души. Или в том, что сам Христос в таком случае предстает как целитель, Christus Medicus, исцеляющий духовные раны, оставленные у человека грехопадением его предков – Адама и Евы (см. тут). В любом случае, пенис с язвой и мертвый Христос с ранами на руках и ногах здесь без всяких проблем уживаются на одной странице.

В украшениях рукописей соседство священного и мирского, евангельских сцен и пляшущих обезьян, алтаря и зада, видимо, было дозволено потому, что между центром листа и его окраинами существовала ясная иерархия. Вряд ли какому-то мастеру пришло бы в голову изобразить посредине листа громадного гибрида-«кентавра», а на полях, на цветочном лугу или тем более среди плясунов и жонглеров, – крошечную Троицу. Маргиналии знали свое место, и потому им столь многое дозволялось. Священные слова и образы – в центре; коловращение форм, нагота и пародия – по окраинам.

Parodia sacra

В Средневековье смех над церковным чином звучал не только извне, но и изнутри самой Церкви. Много столетий клирики писали, читали и порой исполняли пародии на литургию (такие как «литургия пьяниц» или «литургия игроков»), на Евангелия («Евангелие игроков» или «Евангелие пьяниц»), на молитвы (существовали пародийные версии «Отче наш» и «Аве Мария»), на жития святых, монастырские уставы, постановления церковных соборов и т. д. Многие из этих текстов, как и пародии маргиналий, всячески обыгрывали темы, связанные с телесным низом.

Возвышенные и отвлеченные материи – с помощью игры слов и случайных созвучий – переводились в предельно физиологическую, порой непристойную, плоскость. Аскеза и воздержание заменялись обжорством и выпивкой. В популярнейшем «Диалоге Соломона и Маркульфа» на слова мудрого царя, что «четыре евангелиста держат на себе мир», охальник Маркульф отвечал: «Четыре опоры держат нужник, чтобы тот, кто на нем сидит, вниз не свалился». В средневековых пародиях строки псалма «Venite adoremus» («Приидите поклониться») превращались в «Venite apotemus» («Приидите выпить»), «Pater noster» («Отче наш») – в «Potus noster

» («Питие наше»), «Oremus» («Помолимся») в «Potemus» («Выпьем»), а Послание апостола Павла к евреям («ad Hebraeos») – в послание к пьяницам («ad Ebrios»).