Страх

— Тема Республики их вроде заводит, — Губер Лафы говорил тихо, стараясь, чтоб его голос надежно перекрывался звоном посуды и музыкой в комнате, где накрывали обед, — Признание равных гражданских прав жителей и осужденных, выборный Сенат, независимый суд и свободные СМИ. За это готовы подписаться. Вопрос только, кто будет контролить силовуху? Без вертухаев не случился бы бардак и погромы.

— У нас сил на это все равно не хватит. Регулярная армия просрана. Мобики не потянут. Нет столько теперь бритых, чтоб держать страну как раньше. Так что мы за силовуху не держимся. Выберут губеров, они сами будут формировать правоохранительные органы. Нам нужна тотальная амнистия для всех воров, и равные права выдвигаться на всех выборах, мне — пост Канцлера. Тогда многие наши смогут занять должности в Республике.

— Барыги согласны. Но им нужны гарантии, что ты договоришься с Мановахом о признании этого государства.

— Договоримся, пусть готовятся и готовят народ. А ты свяжись с Боксером. Еще раз подтверди про Мехсом и Республику. Пусть свяжется с хозяевами и передаст нам гарантии признания. Тогда начнем. И лучше быстрей, пока Аханодин на фронте.

Маршал раз за разом убеждаясь, что несмотря на обвал мирового софта, миротворцы и бандиты, прогрессоры и Гилац как-то сохранили связь и управление, видимо имея какую-то закрытую собственную программную оболочку, пошел ва-банк. Колонной из трех геликов с тонированными стеклами въехал на космодром Мехсома, прокатил по рулежкам и спустился в подземный паркинг. На лифте всего с тремя телохранителями поднялся на КДП, где был штаб миротворческой бригады на Бете. Там ждал обескураженный визитом комбриг — полковник Берти Фрай. Рискованно, могут арестовать или вовсе пристрелить, но только у них есть выход из получившегося после исчезновения Кошеса положения.

Сухощавый, большеглазый и веселый Фрай, не переставая загадочно улыбаться, выслушал маршала, что типа он приехал прекратить войну и установить мир. На то они тут и миротворцы, чтобы помочь. Только и надо мол дать связь, поговорить с Гилацем.

Час делали вид, что с трудом готовят канал. На самом деле выспрашивали так и эдак, как дела в войсках бритых, не пора ли отступиться и уйти в Годноту… Наконец, на экране огромного принесенного солдатами нота засиял на черном фоне секретки Председатель Межгалактического Арбитража. Понимая, что офицеры не уйдут, а договориться надо, Аханодин попер открытым текстом:

— Хозяин мой сдох. Ищу теперь кому служить. А ты без верных бойцов всегда обходился. Но теперь, после провала Кошеса, ты получишь Сенат из одних только прогрессоров, без всяких противовесов. Они от тебя избавятся. Я тебе служить готов. Я могу бандитов не пустить в Бритую Степь, Церес удержать от них и Годноту. Потом через лет пять соберусь с силами и вышибу с Беты львов. Я могу не дать прогрессорам устроить на Близнецах бандитский беспредел. Удержу ситуацию. Только дай мне сейчас Мехсом взять. Мне политически необходимо это, чтоб бритых убедить в своей правоте, что не зря все жертвы были.

— У тебя нет сил даже порядок в Бритой Степи удержать, Маршал, ты проиграл, — Арбитр чеканил слова, будто выступал на камеру, — Ты диктатор, тирания — это всегда слабость, она не может быть надежной опорой порядка. Дай сейчас же приказ отойти от Мехсома и тебе позволят спокойно улететь немедленно на Гамму.

— Диктатура — только инструмент. Главное цель. И моя цель — Порядок. Согласен, зря поверили мы Кошесу, пошли на сотрудничество с ворами. Мы можем сменить инструменты на более подходящие. Дадим гражданские права жителям Бритой Степи. Избавимся от воровских паханов. Проведем выборы, подтянем местный и международный бизнес, твоих кого-нибудь запустим. Соберем Сенат, создадим Республику. Вертухаи оставят себе только силовой блок. Правительство и суды отдадим, открытый рынок, независимые СМИ. Признает твой Арбитраж такое государство полноценным? И это будет твой самый надежный союзник, вместе с Гаммой и Дельтой Близнецов. Львы не будут тут главными.

Мне нужно только Мехсом сейчас… И небольшая помощь в избавлении от воров. Пусть мне миротворцы твои дадут отряд головорезов-чужаков из своих тигров да волков, чтоб их не знал никто. Я их запущу в Таблос. Их руками Эфедрина уберу и тех, кто с ним, а то воры моему спецназу не верят уже, за моими операми следят. Потом сам касту паханов зачищу по всей стране.

Гилац напряженно молчал на экране, а Маршал картинно встал перед глазком камеры нотбука на колено, склонил голову, выразив суровым своим ликом благородную готовность служить верой и правдой. Поднялся, поклонился кивком комбригу и молча ушел к лифту, быстро уехал к себе в ставку.