Владимир КОНСТАНТИНОВ

СТРАХ

Автор предупреждает, что описываемые в романе события, всего лишь одна из версий происходящего в стране в последние годы, никоим образом на истину в последней инстанции не претендующая.

Судья раздражено: «Подсудимый, вы будете говорить правду?»

Подсудимый: «Я только это и делаю, господин председательствующий. Но разве я виноват, что в нее отказываются верить.»

Книга первая: Испытание.

Часть первая: Тупиковая ситуация.

Пролог.

Весна в этом году в Сибири случилась холодной, слякотной. Частые заморозки сменялись мокрым снегом да пронизывающими до костей ветрами. Брр! К тому же отопление отключили. Все одно к одному. В народе это называется — законом подлости. Точно. Настроения никакого. Людям до чертиков надоела долгая сибирская зима, а тут ещё весна такая непутевая. Они почем зря костерили этот, Богом забытый край, где их угораздило родиться или оказаться по воле судьбы-индейки. Но в конце апреля природа дала сибирякам послабление. Южный ветер пригнал такую теплынь, что в пору загорать. Потеплели и подобрели лица людей. И потянулись из города длинные вереницы автомобилей. Городские электрички были под завязку заполнены дачным народом. Все спешили на крохотные, но все же свои, участки. Не была исключением и чета Воронцовых. Ранним утром Павел Иванович и Вера Кузминична сели в свой старенький, но все ещё надежный 408 «Москвич» и отправились на дачу, находившуюся за поселком Нижняя Ельцовка. Земельный участок Воронцов, когда разразившийся в конце семидесятых годов дачный бум, захватил и его, лично отвоевал у природы и городского начальства, истово боровшегося с самозахватом земель. Сейчас смешно об этом вспоминать. А тогда было не до смеха. Доходило чуть ли до рукопашных схваток с милицией. Кроме шуток. Дурость какая-то! Ему, начальству, только бы радоваться. Ведь люди осваивали никому не нужные, можно сказать, бросовые земли, заросшие тальником, черемухой, осокой и бурьяном. Так нет, по какой-то там инструкции запрещалось самовольно распоряжаться землей. И баста. Иному чиновнику инструкция милей отца родного, а её исполнение гарантирует его от любых неприятностей. Вот потому у нас частенько и получается все через пень-колоду… Так о чем это мы? Ах, да…

Итак, погожим апрельским утром чета Воронцовых села на старенький «Москвич» и покатила прямиком на свою дачу. А через сорок минут уже были в садоводческом обществе «Парус» и подъезжали к своему участку, где все, начиная от забора из штакетника, крашенного в яркий фисташковый цвет, теплицы с подогревом, баньки и кончая нарядным довольно внушительных размеров домом с верандой и мансардой, было сделано умелыми руками Павла Ивановича. Потому-то, наверное, приятно и волнительно было на все это смотреть.

Павел Иванович поставил машину на стоянку, выгрузил из неё ящики с рассадой помидоров, перцев и огурцов и принялся перетаскивать их в теплицу. Вера Кузминична полюбовалась огородом и неспеша направилась к дому, поднялась на крыльцо и обнаружила, что дверь открыта.

— Паша, а дверь-то открыта. — растерянно проговорила она.

— Как так — открыта?! — очень удивился тот.

— А я почем знаю. Открыта и все.

— Не может этого быть, — все ещё не мог поверить словам жены Павел Иванович, так как точно помнил, что осенью лично закрывал дверь. Он поднялся на крыльцо и обнаружил, что дверь была не просто открыта, а взломана.

— Вот сукины дети, что делают, — беззлобно проговорил он, так как знал, что в доме ворам не пришлось ничем поживиться. Кроме старенького холодильника «Саратов» да обшарпанных диванов там ничего более ценного не было. Только придется теперь замок ремонтировать.

Он прошел в дом. В большой комнате на полу Воронцов увидел труп мужчины лет тридцати. Судя по тому, что на нем была добротная кожаная куртка с меховой подстежкой, дорогие импортные сапоги, мужчина не был бомжем, облюбовавшем дачу Воронцовых для жительства. Но и случайно оказаться он здесь тоже не мог.

— Ох! — раздался за спиной Павла Ивановича возглас жены. — Кто это, Паша?!

— А я почем знаю, — сердито ответил Воронцов. Теряясь в догадках, он приблизился к трупу, наклонился, рассматривая. На затылке увидел огнестрельную рану. Волосы вокруг неё схватились твердой коркой засохшей крови. Но на полу крови не было. Из этого Павел Иванович сделал вывод, что убийство мужчины произошло в другом месте. Да, но зачем труп подбросили именно на его дачу? Он, хоть убейте, ничего не понимал.

— Ты вот что, мать, беги позвони в милицию, а я тут пока подежурю, — распорядился Павел Иванович.