Страх

— Да! — сказал я. — Ставлю тысячу к одному, что Энди убил ее, а Энди не любит свидетелей. Господи, Газзо, ну кто осмелится убить подружку Энди Паппаса?

— Нет, — сказал Газзо. Я выругался.

— Что — нет?

— Нет по всем пунктам. Паппас ее не убивал.

— Алиби? — фыркнул я. — Ну конечно, у Энди будет алиби. Самое лучшее алиби, какое только можно купить за деньги. Совершенно непробиваемое.

Я ни в чем не сомневался. Кто иной мог убить Тани Джоунс? А Джо-Джо увидел что-то такое, что заставило его убежать. Я бы тоже убежал, если б увидел Энди Паппаса на той улице в нужное время.

— Прекрати! — Газзо стукнул ладонью по столу и злобно посмотрел на меня.

— Ты думаешь, я не умею отличать настоящее алиби от фальшивки? Или, по-твоему, Паппас меня купил?

Никто не может купить Газзо. Очень многие в полиции берут взятки, раскрывались целые преступные организации, которыми управляли полицейские, но Газзо купить нельзя. Вообще-то честных полицейских много. Может быть, дело просто в том, что Газзо никогда не нуждался в лишних деньгах. Не знаю, не знаю, не знаю.

— Ну, я готов выслушать, — сказал я.

— Так вот, в точное время ограбления и убийства Паппас находился в Вашингтоне, давал показания комитету конгресса, который расследует преступность в доках. Если бы у тебя были мозги, ты бы это вспомнил. Комитет прокручивал Энди через мясорубку три дня подряд. В день убийства Энди освободился только в восемь вечера. Даже он не мог бы повернуть время назад.

— Ну, значит, кто-то сделал это за него, — сказал я. — Конечно, это самое время он и выбрал бы. Все его ребята были с ним?

— Нет, но у всех есть алиби.

— Ну да, взаимные.

— Нет, — проговорил Газзо так, будто читал очень легкую книгу глупому четырехлетнему ребенку. — Джейк Рот был в доме Паппаса на побережье Джерси. Паппас признал, что сам убрал Джейка подальше, потому что из него получился бы очень плохой свидетель в Вашингтоне. У Энди было нечто вроде джентльменского соглашения с комитетом, что он явится добровольно, если они не будут вызывать никого из его ребят. Но и при этом Энди не хотел рисковать.

— А Милтон Баньо?

— Маленький Милт находился в Филадельфии по делам. Я не спрашивал, по каким именно, но Паппас утверждает, что при необходимости они нам представят свидетелей. Все будут бандитами, но их будет очень много. Почти все остальные были в Вашингтоне с Паппасом или имеют алиби.

— Надежные?

— Не как у Паппаса, — ровным тоном сказал Газзо. — Их не видел никто, кого нельзя было бы купить, это я могу признать. Самое лучшее алиби у Рота. Он весь день провел на частном пляже Паппаса. Мы проверили — его машина не покидала берега. Баньо видело немало надежных людей в Филадельфии, но оттуда можно очень быстро доехать. Остальные могут отчитаться почти о всем своем времени, но не во всем.

— Значит, настоящего алиби нет ни у кого, — подвел я итог.

— А у кого есть, Дэн? Ты же сам знаешь, что алиби без какой-то доли сомнения не бывает. Кто может доказать, чем занимался каждую минуту какого-то дня, если не знает, то придется это доказывать. Паппасу повезло, но ведь так редко бывает.

Я зло выругался.

— Это должен быть сам Паппас!

Приятно думать, что зло всегда само себя наказывает, что машину смерти по имени Энди Паппас предала наконец собственная слабость — что он все же человек и ревнив. Но с Энди вероятнее другое: Тани узнала слишком много и для бизнеса выгоднее было ее убрать, невзирая на любовь.

Газзо вздохнул.

— Думаешь, я не хочу, чтобы это был Паппас? Думаешь, я не хотел бы его на этом взять? Да я по ночам не сплю, думаю, что именно на такой ошибке и можно взять Паппаса. Конечно. Только я слишком долго работаю полицейским, чтобы обманывать себя.

— Что это значит?

— Это значит, — что я должен быть честным. Я должен исходить из того, что говорит мне опыт, а именно: Энди Паппас ее не убивал и не устраивал ее убийства. — Газзо умолк и отвернулся. Он вытащил сигарету из пачки, зажег. — Я присутствовал, когда ему об этом сказали, Дэн. Я специально хотел видеть, как оп отреагирует. Мне уже казалось, что тут мы его и возьмем. Мы про него вообще не знали, пока служанка не рассказала. А сказали мы ему прямо в лоб. Я тоже человек, и мне хотелось посмотреть, как он будет вертеться на сковородке. Но мне вовсе не понравилось, когда я увидел его лицо.

Газзо курил и смотрел на меня.

— Он чуть не потерял сознание, когда мы ему сказали. Я многим сообщал о смерти тех, кого они любят. Я видел тысячу лиц в такой ситуации, зною, как они выглядят…

Похоже, сигарета у капитана была горькая.

— Он плакал, Дэн. Энди Паппас плакал. Ты когда-нибудь видел Энди плачущим? Хотя бы в пятнадцать лет? Я помню тот день, когда его отца придавило до смерти в доках, Энди только посмотрел на то, что осталось от старика. А в этот раз он плакал. И он просил меня найти убийцу.

— Трогательно.

Но я вовсе не был таким бесчувственным, как могло показаться. Просто мне очень хотелось, чтобы Энди поскользнулся на какой-нибудь человеческой мелочи, ревности, например. И капитан это понимал.