Страх

- Вот... Не попадешь в коллектор, потому что обычно применяют бетонные перекрытия, - продолжил Тулаев. - Но хозяин фабрики, ну, тот, что в подвале арендовал помещение, убирал трубы, чтобы расширить свободное пространство под цеха, и неделю назад разворотил бетонное перекрытие, чтобы приподнять трубы к потолку и, соответственно, выиграть еще метров десять квадратных. Поднял, выиграл, да только дыру заложил обычными кирпичами, а не залил цементом. Эти трое без лишнего шума разобрали кладку, записали несколько фраз на кассету и заставили под страхом смерти плотника включать ее при телефонных звонках.

- Прямо спецназовцы какие...

- Спецназовцы? - Тулаев удивленно вскинул белесые выгоревшие брови.

Он почему-то не подумал, что один из трех террористов имел спецназовское прошлое. А может, и не в диверсионной подготовке дело, а в том, что все живое хочет жить, а крепко жить захочешь, еще и не такое выдумаешь.

- Мне уже звонили от президента, - стряхнул Межинский

пепел в дешевую стеклянную пепельницу, которая на

совершенно голом столе смотрелась украшением.

Зеленые, чуть суженные грустными морщинками глаза Тулаева бросили быстрый взгляд на телефон. Он был самым обычным, городским, и Тулаев понял, что и с ним Межинский темнит. Ничего не поделаешь - кагэбэшная выучка. На самом деле небось уже съездил на дачу президента и первым лично доложил то, что сообщил Тулаев еще с места происшествия по телефону мокрого полковника милиции.

- Я президенту пытался доказать, что это не дело нашего отдела. Но ты же знаешь, его не переубедишь...

Кивком Тулаев согласился с Межинским, хотя совершенно не знал, можно переубедить президента или нет.

- В общем, у президента нет надежды ни на прокуратуру, ни на МВД, ни на...

Он вновь стряхнул пепел, но буквы "ФСБ" не произнес. Пепел упал на огрызок сигаретного целлофана в пепельнице и сразу замаскировал его, хотя Тулаеву показалось, что замаскировал совсем иное. Человека легко сделать, труднее переделать и совсем невозможно переделать из уже переделанного.

- Они все на виду, - словами президента пояснил Межинский.

- А мы... В общем, займись следствием...

Брови Тулаева опять расширили глаза. Брови не могли поверить в услышанное.

- Писаниной, в смысле документацией, можешь себя не загружать, разрешил Межинский. - В общем...

- Виктор Иванович, но ведь... Мы же обязаны заниматься предотвращением терактов против высших должностых лиц страны!.. А при чем здесь американка!..

- Ну надо, Саша... Надо, - вдавил Межинский окурок в

пепельницу. Палец скользнул и ударился ногтем о твердый

бортик. - Ух ты! - подул он на обиженно покрасневший

ноготь. - У президента озабоченность по поводу этих

налетчиков. Среди бела дня... И потом - американка... Звери какие-то. Они на все могут решиться.

- У меня нет вещдоков, - посопротивлялся Тулаев.

- Звонок в прокуратуру будет. Подъедешь к следователю, представишься по линии ФСБ...

- Они и так подключены к следствию, - вспомнил крепыша

Тулаев.

- Временно отключим, - даже не моргнул седой бровью

Межинский. - И еще: я уже дал через наши каналы команду резидентуре в группировках Москвы и области. Завтра получим первые сведения.

Тулаев с разочарованием посмотрел на минутную стрелку, подбирающуюся к полночи на его наручных часах. Судя по всему, из антитеррориста Межинский решил вылепить следователя. Значит, первый их разговор здесь был бравадой, и удел их отдела - бить по хвостам. А как иначе: любое следствие - это удар уже по хвостам.

- Разрешите идти? - по-военному сухо спросил Тулаев.

- Да-да, конечно! - тоже посмотрел на часы Межинский. - Уже почти завтра наступило. Тебя подвезти?

- Нет, я на метро, - вставая, загрохотал стулом Тулаев.

Он не любил машины. Ему всегда казалось, что автомобили принесли на земле больше вреда, чем добра.

- Тогда до завтра, - крепко, по-молодецки, пожал его руку Межинский и, не выпуская пальцев Тулаева, как бы между прочим, произнес: - Чуть не забыл. Американская газета, в которой работает украденная, объявила, что за розыск и спасение своей сотрудницы она платит полста тысяч долларов.

С чего бы это они?

- Экономят, - разъяснил Тулаев Межинскому то, о чем тот явно уже давно догадался. - Наверно, страховка, которую газета в случае ее гибели должна выплатить семье, превышает эту сумму.

- Возможно-возможно, - он наконец-то отпустил его руку. - Завтра в шестнадцать ноль-ноль жду первый доклад.

6

В жаркой, до краев залитой солнечным варевом Москве люди наконец-то научились ценить тень. В серые полосы, отбрасываемые домами, деревьями, киосками, прохожие ныряли со сладким чувством спасения от преследующего их чудовища и долго старались оттуда не выходить, а если идти все-таки нужно было, то передвигались по этим серым полосам, выискивая жадными глазами уже следующие клочки тени. Это казалось прыжками с кочки на кочку по огромному, бесконечному болоту, но только от корки болота пахло расплавленным асфальтом, бензином и гниющими помидорами.