Страх и его слуга

Только я успел сунуть книгу в потайной карман своей пелерины, как Шметау вернулся, осторожно неся в руках костюм, а сверху – маску. Костюм был, разумеется, красного цвета, виднелся и стреловидный хвост, а маска оказалась тоже красной, с рожками и отвратительными зубами. А ведь я очень хорош собой. Вот насколько лживо христианство.

Я вернулся в свои покои и принялся листать книгу Вобана. Она была написана в таком стиле, который я не люблю: наряду с совершенно практичными делами и целесообразными теориями строительства укреплений и принципов осады городов в ней много места уделялось и философии. Как будто нельзя построить бастион, не придавая этому высшего смысла. Ясно же, что бастион строят только для того, чтобы он послужил очевидной цели – защите от нападения.

Но благодаря мне такой стиль постепенно сходит на нет, и авторы быстро учатся писать исключительно в рамках темы. Надеюсь, придет время, когда написанное будет сосредоточено только на том, чему действительно и посвящено, и не более того. Строго в рамках своего вопроса, как можно более точно и без философских отступлений. Осмысление – вот самое большое зло.

Вобан не придерживался рамок своей темы, он старался продемонстрировать, что знает все и обо всем, для всего у него было по крайней мере два объяснения, все обосновывалось «высшими» причинами, все имело «высшие» последствия.

И единственное, что мне понравилось, были те первые фразы про то, что все люди плохие, что слабые начали строить укрепления, а сильные стремились захватить их. Из этого могло бы следовать, что, как правило, слабые основывали города, на которые вскоре нападали сильные, и таким образом они породили крепостные стены и совершили другие архитектурные подвиги, связанные со строительством укреплений.

Мысли бывают быстрыми и медленными, в гармонии с ними течет и время: быстро, когда думаешь быстро, и медленно, когда думаешь медленно. Судя по всему, я думал быстро, потому что, когда в дверь постучал мой слуга, день уже подходил к концу.

7

– Пора собираться на маскарад, – сказал он важно, а когда увидел костюм и маску дьявола, глаза чуть не вылезли у него из орбит. Но ему хватило мудрости воздержаться от высказывания.

– Лучше помолчи, – сказал я, и он послушался. Помог мне одеться. К сожалению, отверстия для глаз на маске были расположены слишком близко друг к другу, и видно через них было не очень хорошо. Впрочем, ввиду того, что уже порядком стемнело – как из-за приближения вечера, так и из-за облачности, – я вообще плохо видел.

Начался дождь. Дул сильный ветер, и через открытое окно в комнату залетали капли. В уголках моих глаз блеснула молния.

Но все это не помешало мне выглядеть столь же великолепно, как и всегда.

– Ты сумел договориться с сербами?

– Без труда, хозяин, я просто не знал, кого из них выбрать, они готовы были драться за эту работу.

– И? Кого ты нанял?

Гром ударил так громко, словно прямо в моей комнате.

– Одного ловкого парня из Пожареваца, он мне показался самым способным и надежным. Недавно был в Косово. В славном Косово.

– Раз уж ты вспомнил Косово, я всегда хотел узнать, почему вы, сербы, так прославляете Косово, хотя вас там разбили наголову?

– Косовское поражение для нас награда. Если бы мы победили, поди, знай, какие беды навалились бы на нас потом.

– Хм, этого я не знаю, но знаю, что в поражении много величия, столь дорогого Беззубому… А как того парня зовут?

– Не знаю, не спрашивал.

– Ступай, до утра ты мне не нужен.

Новак без промедления удалился, довольный тем, что может всю ночь пьянствовать, а я принялся расправлять складки костюма. Я был в полной готовности. Подошел к зеркалу, и из него на меня глянул сам дьявол. Сверкнула молния. Я поклонился и сказал:

– Позвольте представиться, я человек не бедный и с хорошим вкусом, сную туда-сюда много лет, у многих украл душу и веру.

После чего удовлетворенно улыбнулся, но на лице дьявола из зеркала улыбка была незаметна, ее надежно скрывала маска. Я быстро повернулся и услышал, как красный плащ рассек воздух. Снова где-то поблизости ударил гром.

Я вышел в коридор. Было довольно мрачно, свет исходил лишь от факелов, вставленных в кольца на стенах. А от факела до факела было не меньше двадцати шагов. Я неуверенно продвигался вперед по ступенькам, скользким от дождя, проникавшего через открытые окна.

Я подумал, что это прекрасная погода и время суток для маскарада, и с удовольствием глянул через окно в ночь и в дождь.

И тут мне показалось, что я кого-то вижу. Сам не зная, почему, я высунул голову в окно, имея в виду как следует осмотреться. Снаружи перед одним из зданий стояли какие-то люди. Я спросил себя, кто они и почему стоят на улице в такую непогоду? Какие муки или желание заработать принуждают их к этому?

Тут я вспомнил другую, давнюю непогоду. Была ночь, лил дождь. Человек на осле въехал в город. Он промок до нитки и сгорбился. Я стоял под оливой и промок меньше, чем он. Я знал, что он подъедет, и ждал. Два каравана вошли в город, один вышел. Иногда я слышал крики погонщиков, но это было все, что доносилось сквозь дождь.